— Всё на сегодня! Велиус, тебе давно пора отдыхать!
Уже ярко сияли миры в тёмно-синем ночном небе, когда Крылатые вернулись к себе. Райхон в воротах дома спросил:
— Тебя уже спрашивали сегодня об этом. Но можно я спрошу ещё раз: ты веришь Сабтеррано?
— До определённой степени, — Сейверан вздохнул. — Дело не в доверии, но ситуация складывается подходящая. Велиус мстительный, а Ярвин оскорбил его, напав со спины.
Райхон вынужден был согласиться. О высокомерии и злопамятности вождя клана Преисподней ходило много легенд, пусть некоторые откровенно выдуманные, но были и вполне реальные истории. А ещё Дорсен почувствовал вкус предстоящей битвы, чуть вздрогнул от нахлынувшего азарта. Если до сегодняшнего дня всё виделось в несколько размытом виде, то сейчас обрело чёткие формы. Тем более теперь, когда к ним присоединяться Тёмные демоны, что значительно повысит шансы на победу. Он посмотрел на мужчину, идущего через дорогу:
— Когда ты вернёшься во дворец?
— Я бываю там каждый день, — напомнил Гирхато.
— Ты знаешь, о чём я.
Сейверан вздохнул:
— Когда поправится Сабтеррано.
— Крепко ему досталось!
— Дроу били по позвоночнику. Когда демон не мог пошевелиться, Ярвин ударил мечом.
Райхон кивнул. Он был в Мокеевой впадине и видел, как цепенел Сабтеррано, подчиняясь проклятию, расползающемуся по телу. Жутко! Страшно представить, что чувствовал Тёмный, когда тело перестало слушаться его, когда он делал шаг — а ноги оставались неподвижными… Крылатый вздрогнул и напомнил себе, что Сабтеррано живой, находится в соседнем доме и даже успел вернуть свой мерзкий характер.
Дорсен с интересом посмотрел на лорда:
— А как же человечка?
— Милория? — Сейверан даже не понял, как изменилось его лицо при упоминании возлюбленной. — Во дворце сейчас опасно. Я не верю больше никому.
— Даже мне? — усмехнулся Райхон и сам ответил на свой вопрос: — Хотя правильно, Сейверан. Мало ли! Любого можно взять за горло… или зачаровать.
— Я верю тебе, насколько могу вообще кому-то верить после случившегося, — наконец, сказал Гирхато. — Я не уверен, что найдены и наказаны все, кто был на стороне Уйгинира. Меня часто не будет, а люди слишком хрупкие и наивные, — мужчина улыбнулся. — Милории безопаснее будет остаться здесь, дома. Я смогу навещать её.
Глава 4
Месяц спустя
— Вы приходите всё реже и реже?
Милория улыбалась мужчине, а взгляд был напряжённый, словно она ждала плохих новостей. Потом, опомнившись, забрала у него из рук плащ и передала служанке, чтобы та вычистила и просушила: там, откуда пришёл демон, лил дождь. Сейверан тяжело вздохнул, присаживаясь на стул:
— Дела, душа моя. На мне два домена.
— Да, я знаю, — девушка замерла за его спиной, растирая шею и плечи. — До нас доходят чудовищные слухи о бесчинствах в предгорьи.
Мужчина, прикрыв глаза, отдыхал. Лёгкий, расслабляющий массаж помог сбросить скопившееся за день напряжение, прошло ощущение усталости.
— … Говорят, будет война за Междумирье? — осторожно спросила девушка.
— Мировая война? — хохотнул Гирхато и сказал: — Надеюсь, нет. Ещё одну мировую войну горные домены не переживут, и так всё полуразрушено. А дроу, словно падальщики: выжидают, когда мы поубиваем друг друга, чтобы пировать на наших костях.
— Но все вокруг только и говорят о готовящейся битве между… — Милория словно споткнулась.
— Между Воздушными доменами? — понимающе ухмыльнулся демон и утвердительно кивнул. — Вот такая битва вполне возможна.
— Но мы же Воздушные домены. Значит вы?..
— А я это всё и начал, — признался Сейверан.
— Зачем?
— В волчьей стае двух вожаков не бывает. А у Воздушного клана не может быть двух предводителей, — мужчина отбросил шутливый тон. — У Высших демонов свои игры. Не забивай себе голову.
Милория обняла его:
— Если бы я могла помочь…
— Ты помогаешь. Ты даёшь мне желание жить. Идя в бой, я хочу победить, чтобы вернуться к тебе, душа моя!
— Мне нравится, как вы меня называете: «душа моя», — призналась смертная. — Это лучше, чем «красавица».
Сейверан улыбнулся:
— Ты и сама прекрасно знаешь, что красива, для этого достаточно посмотреться в зеркало, — он водил кончиками пальцев по чёрным бровям, высоким скулам, линии губ, словно смотрел на девушку руками. — Но красивое отражение часто бывает холодным и безжизненным. Душа есть лишь у живых.