Я коротко рассказала, как Штайнер вынуждал меня обвинить в убийстве Саломеи Кези Джонса и как мне пришлось сказать, что клуб — это почта, и как это подействовало на громилу со шрамом.
— Тут появился Маркус Адлер и сказал, что нас с тобой ищут... Кстати, Кези, а ведь нас действительно ищут. Пора на сцену.
— Очень хорошо! — Кези потер руки и прищурился. — Мы дадим представление...
Мыслями он витал где-то очень далеко.
— Эй, Кези! Ты хочешь, чтобы Штайнер увидел меня на сцене? — ужаснулась я. — Да он тут же придушит бедную Мэвис или метнет в нее дротик!
— Успокойся, не трепещи. Штайнер не дурак. Зачем нападать на тебя, если тело Саломеи надежно спрятано? Ты сама сказала им, что видела всего лишь сон. Сон! И потом, что бы ни случилось, я буду рядом. Я твой защитник! — объявил он и выпятил грудь.
Надо сказать, фигура у Кези была внушительная, и бицепсы — что надо!
— Ну, если так... — я потупила глаза.
— Пойдем, Мэвис, — Кези глянул на часы, — до выхода осталось десять-пятнадцать минут.
— А как же Сэди? Я хочу поблагодарить старушку за то, что она разыскала тебя.
— Ты вряд ли дождешься старую пьянчужку, — рассмеялся Джонс. — Эта карга как упала на мою кушетку, так, наверное, там и лежит.
— Кези, нас здесь никто не слышит, и я хочу задать тебе один трудный вопрос... Как так вышло, что бывший вышибала и теперешний артист стал человеком, крайне заинтересованным в поимке немецкого шпиона?
— Умеешь ты, Мэвис, задавать вопросы, — Кези посмотрел на меня так, словно видел впервые. — Но и я умею отвечать достойно. Однако ничего тебе не скажу. Потерпи немного, и ты все узнаешь. А сейчас — поверь мне на слово: я не я.
— Так и быть: поверю. Вообще-то я немного догадываюсь. Я знаю, что некоторые парни, так называемые агенты, внедряются в разные подозрительные структуры, прикидываются тупицами и невеждами, а потом — р-раз! — и раскрывают все секреты.
Кези опешил.
— Агенты... секреты... Что ты имеешь в виду?
— Как что? ЦРУ, ФБР... Есть еще какие-то ККК, КИД... Разве не слышал?
— Это сокращения, да? — промямлил Кези. — Вашингтон вечно придумывает такие дурацкие аббревиатуры.
— Дорогой...
Я поправила ему галстук и мило улыбнулась. В книжках про то, как надо общаться, говорится, что не следует демонстрировать превосходство своего ума, и всегда, прежде чем делать неприятное сообщение, надо сказать какой-нибудь комплимент.
— Ты сегодня такой находчивый, — пропела я нежным голоском. — В отличие от Вашингтона, который, кстати, давно умер.
— Как ты права, дорогая! Как хорошо, что ты мне это сказала!
Мы выступили. Все было спокойно, если не считать, как обычно, бесновавшейся стаи взбудораженных самцов, рвущих на мелкие клочки мой бюстгальтер, который я перед выступлением успела починить.
Штайнер так и не появился, как и предвидел Кези. Когда мы нырнули за кулисы, нас встретил Маркус Адлер. Он прямо светился:
— Ты настоящая циркачка, Мэвис! Прелесть! — Он восторженно причмокнул губами. — Я даже не обижусь, если ты еще раз поцелуешь меня.
И, скользнув по мне масляными глазками, гиббон удалился.
Кези удивился:
— Ты целовала эту волосатую обезьяну?
— Это была уловка... Иначе мне не удалось бы вырваться от Штайнера, — ответила я. — Неужели ты думаешь, что можно испытывать удовольствие от поцелуев с директором?
— Целуйся, с кем хочешь, я тебе не нянька. Но ты хоть смотри внимательнее, кого целуешь. Он же толст, волосат и хохочет, как граммофонная труба!
— Да это так, — я виновато опустила глаза, — и мне было очень противно.
Я бы могла многое объяснить Кези, но мне не хотелось в очередной раз демонстрировать свой могучий интеллект. И потом, если сравнивать Джонса и Адлера, то они, пожалуй, стоили друг друга: там, где выигрывал один, начисто проигрывал другой, и наоборот.
— Ну, а теперь что будем делать? — спросила я. — Разбежимся?
Кези был мрачен и только злобно посверкивал глазами.
— Да, надо идти спать. Пока, Мэвис. Спи спокойно. Никто на тебя не охотится, разве что эта неугомонная волосатая обезьяна...
Я пропустила последнюю фразу мимо ушей и мило улыбнулась. Сказать по правде, мне вовсе не хотелось в койку. Я надеялась, что партнер предложит выпить по коктейлю в каком-нибудь уютном ресторанчике...
— До завтра? — я тянула время.
— До завтра, — сухо ответил Кези. — Еще раз спасибо за то, что помогла.
— Не стоит благодарности, — изрекла я дежурную любезность, ковыряя носком туфли пол. — Кези, давно собиралась тебя спросить — ты никогда не пробовал заняться частным сыском?
— Чем-чем?
— Не хотела тебе говорить, но главной в нашем агентстве «Рио инвестигейшн» являюсь я. В последнее время от моего младшего компаньона мало толка, и я подумываю, кем бы его заменить.
— Вот как!
— Джонни Рио ленив, туп, жаден... Меня он никак не устраивает. Ну посуди сам: в данный момент всю работу выполняю я. А где бравый сыщик Джонни? Работает в обнимку с подушкой. Спит! Стоило мне позвонить ему, как он тут же обозвал меня сумасшедшей и поставил диагноз по телефону: паранойя! Ничего себе! Я тут надрываюсь, а он почивает на лаврах. Так что в ближайшие дни я хочу сменить партнера. Тебя это не интересует?
Кези вдруг поперхнулся, лицо его покраснело, глаза вытаращились.
— Спасибо... — только и смог произнести несчастный.
Надо сказать, я нанесла по его мозгам сильный удар Кези долго не мог отдышаться после приступа и все хлопал ресницами.
— Я ценю твое доверие, Мэвис, — сказал он, откашлявшись. — Это очень здорово, но вряд ли возможно. Мы не всегда вольны распоряжаться сами собой...
— Ты имеешь в виду наше шоу? — удивилась я. — Но это же ерунда, камуфляж. Мэвис Зейдлиц довольно легко превратилась в Мэвис Циркус, но обратное превращение произойдет еще легче. А ты? Опять будешь работать вышибалой? Разбираться с перевозбужденными юнцами и выталкивать пьяных?
— Нет, конечно... — Кези осторожно подбирал слова. — Я найду то, что мне нужно... И все же, отложим этот разговор на потом.
— Хорошо. Но я уверена: ты подумаешь и скажешь «да».
— Очевидно, так и произойдет. А пока — бай-бай, малышка.
— Спокойной ночи.
Я смотрела ему вслед, но Кези даже не обернулся.
В своей гримерке я недолго приводила себя в божеский вид: надела плащ и только взялась за гребень, как, постучав, вошла Ирма.
Она была стильно одета, замысловато причесана, благоухала французскими духами. В общем, сияла, как рождественский подарок.
— Мэвис! Слава богу, ты пришла в себя! — воскликнула Ирма. — Ну, конечно, это был сон. Теперь, когда все стало на свои места, собирайся — тебя ждет сюрприз!
— Интересно, какой?
— Свидание, — Ирма так хитро улыбнулась, как будто держала за спиной блюдце с яблочной шарлоткой.
Мысли мои были заняты Кези, так позорно сбежавшим от меня, поэтому я произнесла без всякого энтузиазма:
— Нашла чем удивить! Свидание... Все это давно пройдено. Поят шампанским и лапают, только и всего.
— На этот раз тебя ждет нечто особенное! Можешь мне поверить.
— Хорошо, давай свой сюрприз.
— Он на улице.
Я хотела поднять волосы и закрутить их в жгут, но Ирма торопила меня и, наконец, вытащила на улицу. Посмотрела в одну сторону, потом в другую и обрадовалась:
— Вот они!
Как океанский лайнер, к нам мягко подрулил огромный сверкающий лимузин. Мужчина в зеркальных очках выглянул из машины, и в стеклах его очков отразилось светящееся название клуба. Я узнала знакомую мордочку «суслика».
— Заждались? — спросил Стюарт Хетчик Третий.
— Ты опоздал на целых две минуты, — капризно скривила губы Ирма. — Но я прощаю, потому что сегодня добрая.
— Извини, дорогая. Больше такое не повторится.
Ирма взяла меня за руку и подвела к лимузину.
— Господа, знакомьтесь. Это моя приятельница Мэвис Зейдлиц. А это, Мэвис, мой друг мистер Хетчик.