Что касается моих опекунов, то, взяв с меня раньше времени отказ в их пользу и поставив дату на 4 года позже, они зажили сча́стливо, не вникая особо в юридические тонкости процесса. Это была стандартная пара избалованных детей, которые так и не выросли. Он был сыном богатого «дедули», она – пафосной городской певицей. «Сынок» влюбился в неё с первого взгляда, как он представляет это себе, познакомившись с ней в модном ресторане, где она пела.
Певица была очень красивой женщиной: стройная, кокетливая блондинка, с приятным голосом, изящными манерами. Но в идеально голубых глазах читалось, что она любит больше состояние мужа, чем его самого. Услышав условие завещания, она отказалась подарить «дедуле» наследников, боясь, что фигура будет навсегда утеряна. Мне даже казалось иногда, что от настоящей женщины у неё только оболочка. Говорила она всегда как-то неестественно, притворная улыбка, перекрашенное лицо, пустые глаза, всегда без эмоций, губы сжаты. Она не замечала меня, я не трогал её. Нас обоих это вполне устраивало.
Новоиспечённый хозяин дома и её муж – забавный толстячок, лысоватый, низкорослый, всегда с шуткой и сигарой в зубах. В нём так поразительно сочетались глупость и хитрость, что я так и не понял, он – притворяющийся неумным гений или глупец, которому иногда везёт додуматься до чего-то великого. Он периодически проявлял ко мне некие чувства, но не отцовства, больше походило на то, что хозяин тратит время на своего питомца, принёсшего ему удачу. Выражалось это в том, что он дарил мне что-то (залежавшиеся вещи в этом доме никогда не выбрасывались, только передаривались), например, рыболовные снасти, которыми за 5 лет он ни разу не воспользовался. А иногда «папаша» награждал меня одним из своих бесплатных советов успешного человека. К слову, большой слабостью его было хвастовство, поэтому и советы сводились к его достижениям. Стоило соседу или знакомому что-то приобрести, как глава нашего семейства мчался раздобыть то же, только больше и лучше, и всё ради фразы «Да подумаешь, а вот у меня…»
В принципе, за год я успел привыкнуть к жителям поместья, а иногда ловил себя на мысли, что где-то мои опекуны похожи на сиротских детей.
Дни протекали скучно. Посёлок этот был местом, где не поймёшь, какая сейчас эпоха. Такие места живут своей жизнью. Берут, что нужно им, от цивилизации и продолжают находиться в полудрёме, в своём мирке. В таких местах можно увидеть компьютер или телефон рядом со старым колокольчиком для прислуги. Конечно, отчасти все эти колокольчики остались тут, потому что дому было уже довольно много лет, он строился ещё тогда, когда вместо гаражей главным для мужчины местом была конюшня. Этот колокольчик остался как напоминание о том, что это место имеет долгую историю, о том, что его нужно уважать. Но для хозяев дома это скорее было забавой и возможностью почувствовать себя некими героями книги, эти наряды, ужины, привычки и манеры. Мне иногда казалось, что совершенно все взрослые не такие уж и взрослые.
Глава 2
После быстрого завтрака я помчался поскорее во двор. Лучше начать с него, пока жара совсем не разбушевалась.
– Опять ты нечёсаный и неумытый! Запомни, барышни не любят нерях! А ведь у тебя такие милые кудряшки!
– Нани! Дамы могут подождать ещё пару десятков лет, а вот двор и солнце вряд ли!
– Что ты такое говоришь! Десятки лет! Вот подрастёшь, встретишь такую же голубоглазую темноволосую бестию и вспомнишь мои слова! И, кстати, нужно бы тебя подстричь!
– Ну нет, мои волосы останутся со мной, а бестиям придётся всё же подождать, пока я объеду весь мир, и не раз!
– Эх, глупый мальчишка, вот, помню, был у меня такой же кавалер, всё думал, что до старости не женится…
Истории Нани всегда начинались так и длились вечность, она даже не замечала, что меня нет, и продолжала говорить и предаваться воспоминаниям. Чем я и пользовался, чтобы скрыться.
День мой был расписан почти всегда одинаково. Завтрак, двор, сады, помощь Нани по дому, указания на день от опекунов и забрать продукты у местного бакалейщика (он доставлял заказы к самым воротам, чем лишал меня прогулки за пределы поместья). Затем обед, после которого у меня начиналось свободное время, если не было других дополнительных указаний. Обычно это время я проводил у реки: рыбачил, плавал, дремал, но чаще лежал с книгой и мечтал. Библиотека была в доме богатая. Ею папаша хвастался как минимум раз в неделю и регулярно пополнял каким-нибудь экземпляром. Правда, сам он, мне казалось, даже читать не умеет. Вообще, мне запрещено брать драгоценные книги, но, кроме меня, никто всё равно не знал, какие книги там есть. А было там много чего: от величайших научных трудов до детских книжек с картинками. Однажды я даже наткнулся на книгу для слепых, решил, что было бы интересно выучить их алфавит. Но учебника или инструкции к нему не нашёл, зато лежали любые другие научные книги, от простого букваря до учебника по высшей математике. Одним словом, это – моя пещера сокровищ. И в отсутствие «разбойников» я всегда вытягивал по бриллианту.