Вернувшись в конюшню, я застал любопытную картину. Стойло вновь распахнуто, конь стоит с мордой, опущенной в мешок, где хранится корм, который, как по волшебству, был открыт. Он явно услышал меня, потому что уши были направлены в мою сторону.
– Эй! Что это ты такое удумал!
Конь смахнул меня, как назойливую муху, своим хвостом при моей попытке подбежать. Затем он, не смотря на меня и продолжая жевать, медленно пошёл в стойло и закрыл за собой дверь. Я был крайне удивлён, но больше мне не понравилось, что какая-то лошадь обращается со мной непозволительным образом!
– Ты думаешь, что самый умный? Нашёл с кем тягаться!
Я приволок огромный амбарный замок и цепь. Пускай попробует теперь открыть стойло.
Спустилась довольно быстро ночь. Мне было скучно. Хорошо, что взял с собой книгу, но я почти дочитал её. Поэтому уже через час было нечем заняться. Я решил подумать, что сделал бы, если бы мне дали корабль…
Плыть по морю, где нет никого, только ты, твои верные друзья и безграничная непредсказуемая стихия… Можешь идти курсом, кем-то изведанным, или довериться судьбе и открыть пару неизвестных никому островов. Разбить там лагерь, спрятать сокровища и отметить на своей карте. Чтобы через много лет потомки, найдя карту, страстно пытались отыскать заветный сундук… Так я и уснул, отправившись с капитаном в плаванье.
Сказать, что в конюшне ночевать неудобно, это вообще ничего не сказать. Я проснулся среди ночи от холода. Несмотря на лето, ночами было прохладно. Всегда удивляла погода в этом месте. Пока днём царствует солнце, тебе невыносимо жарко, хочется, чтобы оно поскорее ушло, хотя бы на пять минут, хотя бы за ту приближающуюся тучку. Но стоит ему уйти на покой, как становится тоскливо, холодно и страшно. Это, наверное, как с родителями. Я часто слушал разговоры детей наших многочисленных соседей за обедами, некоторые из них приезжали из города, где они обучались, на пару дней или недель. Так необычно было слышать от них упрёки в сторону своих родных родителей о том, что те их слишком сильно любят.
– Постоянно донимают меня: «Ты поел, как ты себя чувствуешь, как у тебя дела, оденься теплее, заболеешь…»
– Во-во, и мои меня… те же вопросы каждый день, проходу мне не дают.
Наверное, я веду себя так же по отношению к солнцу, но оно и правда зачастую не просто согревает, а выжигает меня своим теплом. Но только стоит ему уйти, как становится одиноко, страшно и холодно. Интересно, а если бы родители тех детей больше не смогли их подогревать своей любовью, ушли на время или навсегда, почувствовали бы эти дети то, что я чувствую? Другое дело – луна. Луна прекрасна, она не душит тебя, но она остаётся холодной и не даёт тебе ничего, как бы ты ни восхищался ей… Она может осветить твой путь, но не более. Почему-то я думаю о Милой, когда вижу луну.
Вот и в эту ночь было невыносимо холодно, всё время слышались странные звуки, подбивающие мою фантазию на создание жутких чудищ. И если бы не конь, то было бы ещё и одиноко. Сено тоже не отличалось удобством.
– Как тебе не холодно, не понимаю. Неужели твоя тонкая шерсть тебя спасает? Интересно, стоя спать удобно? Глупый конь, был бы ты добрым и ручным, не пришлось бы тут сторожить тебя… Я бы хотел быть сейчас совсем в другом месте… На корабле, например, или в пустыне с караваном верблюдов. Я читал, что они могут не пить воды несколько недель, чтобы преодолеть пустыню… Жаль, что ты не верблюд… Эх… уже с глупыми лошадьми разговариваю.
Конь пристально смотрел, можно было подумать, что он прекрасно понимает всё мной сказанное.
– Ну что ты смотришь так, как будто я подопытный кролик. Ты не слышал, что в обществе это не принято и грубо?
Я представил коня во фраке, на званом ужине, кланяющегося всем гостям. Хихикнул от безумия своей же фантазии.
Ответом был поворот коня лицом к стене. Выглядело как окончание нашего немногословного разговора. Я тоже решил развернуться и попытаться уснуть.
Глава 5
Проснулся я от дикого визга конюха и громкого грозного ржания.
Что случилось, несложно догадаться: конюх решил не будить меня и хотел попытаться почистить лошадь. Однако нашему гостю не понравился такой расклад, и он заявил о своём протесте в весьма характерной для него форме. Укус пришёлся ровно в ладонь. Рука сразу разбухла, поэтому мы побежали к Нани за примочками.
– Зачем ты полез к нему, знаешь же, что он дикий и безумный, – сокрушалась Нани.
– Да я думал, Пол приручил его, он же спал рядом с ним, почти в обнимку… – проскулил конюх.