– Ладно, допустим, я действительно ношусь с Гарри и Роном… но при чем тут Малфой? С какой стати мне е г о спасать?
– Потому что вы очень добрый человек, мисс Грейнджер.
Она открыла рот, но не нашла, что ответить. Снейп снова лез к ней в душу. Это раздражало.
– Значит, вы думаете, что я пересплю с вами по доброте душевной? – Насмешливо поинтересовалась она, вскинув подбородок.
Профессор несколько секунд смотрел на нее, потом вернулся к журналу.
– Нет, мисс Грейнджер. – Он окунул кончик пера в чернильницу. – Я думаю, вы сделаете это потому, что сами этого захотите. Вы же помните наш разговор в тот вечер, когда я поймал вас на пятом этаже. – Снейп поднял на нее глаза. – Люди занимаются сексом потому, что хотят этого.
Сжав губы в плотную линию, Гермиона склонилась над столом и процедила:
– Я вас не хочу.
– Я не сказал, что вы хотите м е н я. – Он покачал головой. – Вы хотите секса.
– Секса много кто хочет. – Гермиона выпрямилась. – Но не все его получают.
Декан Слизерина усмехнулся.
– Вот уж действительно, мисс Грейнджер. Не все.
– Вы на что намекаете? Думаете, теперь, когда Малфой свободен от соглашения, мне не с кем будет спать?
– А вы думаете иначе?
Она сощурилась.
– Мне даже не понадобится выходить из гостиной Гриффиндора, чтобы найти, с кем переспать.
– Вполне вероятно. – Задумчиво кивнул профессор. – Но будет ли это… удовлетворительно? – Он усмехнулся.
– Не беда. – Улыбнулась Гермиона. – Я знаю много способов самоудовлетворения.
– Не сомневаюсь, мисс Грейнджер. – Осклабился Снейп.
– До свидания, профессор. – Вспыхнув, Гермиона резко развернулась, чтобы уйти.
– Вам не нужно приглашать меня на свидание, мисс Грейнджер. – Равнодушно заметил он. – Я человек практичный. Впрочем, как и вы. Удачи в поисках. Она вам понадобится.
========== Глава пятая ==========
– Четырнадцать, Герм.
Гермиона вздрогнула. С кончика пера упала капля чернил и расплылась кляксой на пергаменте. Нахмурившись, староста Гриффиндора подняла глаза и уставилась на Джинни.
– Четырнадцать. – Повторила младшая Уизли и ткнула пальцем в ту строчку, где у Гермионы был написан состав зелья.
Грейнджер взяла палочку, поспешно убрала кляксу и две лишние четверки, после чего еще раз посмотрела на Джинни.
– Откуда ты знаешь, что здесь нужно четырнадцать грамм листьев крапивы? Вы этого еще не проходили.
Джиневра скептично вздернула бровь.
– Потому что я сильно сомневаюсь, что существует зелье, для которого понадобилось бы полтора килограмма листьев крапивы. Если, конечно, ты не варишь его в промышленных масштабах.
– Конечно. – Гермиона задумчиво закусила губу и еще раз посмотрела на свою домашнюю работу. – Конечно…
– Что с тобой? – Джинни нахмурилась и наклонилась вперед, внимательно разглядывая лицо Гермионы. – Ты какая-то рассеянная… плохо спала?
– Д-да, плохо спала. – Грейнджер выдавила слабую улыбку и бросила беглый взгляд на Джинни.
Младшая Уизли вздохнула.
– Тяжело, наверное, на седьмом курсе… Рон тоже ходит как в воду опущенный.
Гермиона вздрогнула и тут же склонилась над пергаментом, делая вид, что проверяет свою работу на наличие других ошибок. Наблюдательность Джинни была сейчас совсем не к месту. Ей ни к чему было знать, что ее брат на днях лишился девственности. Она стебала бы его еще как минимум полгода. Рон бы не выдержал такого позора.
Грейнджер зажмурилась и тряхнула головой. Она все еще ругала себя за то, что предложила ему секс. Он казался таким счастливым, попытался завести разговор об отношениях… Впрочем, ей удалось его заткнуть. Он так удивился, когда она решительно спустила с него штаны в Выручай-комнате. Наверное, считал, что она никогда не делала ничего подобного. В самый ответственный момент он даже спросил, не больно ли ей. Рон действительно считал, что и для нее это был первый секс.
Гермиона просто разрывалась на части от того, что воспользовалась его искренними чувствами. Но еще хуже ей было от собственной злости. Когда Рон уснул, оставив ее неудовлетворенной, ей еле-еле хватило воли на то, чтобы остаться в кровати и проспать с ним в Выручай-комнате до рассвета. Он не был виноват, ведь это был его первый секс, но Гермиону ужасно бесило, что она так и не кончила. Она корила себя за потребительское отношение к другу, но все равно не могла перестать злиться.
С момента разрыва соглашения с Драко прошло больше месяца. За это время окрыленный свободой Малфой трахнул ее всего один раз, отнекиваясь тем, что занят «восстановлением старых связей». Гермиона действительно пыталась найти себе другого любовника, но после четырех отказов ее самооценка стала хрупкой, как замок из песка. Те парни, что отказали ей, теперь так странно косились на нее, если встречали в коридорах школы… Какой позор! Оставалось надеяться, что они не сплетники. Не хватало еще, чтобы весть о слабой на передок отличнице с Гриффиндора разнеслась по всему Хогвартсу…
Хуже всего было на уроках Зелий. Снейп не делал ничего необычного – он как всегда был придирчив, язвителен и строг, но смотрел на нее так, словно знал все о ее бедственном положении. Ей даже начали сниться кошмары с его участием, в которых она просила то одного, то другого мальчика удовлетворить ее, и каждый раз после отказа за спиной парня появлялся Снейп и насмешливо качал головой.
Пересилив себя, Гермиона заказала к Хэллоуину игрушку для самоудовлетворения в волшебном секс-шопе. Когда Андромеда принесла небольшую аккуратную коробочку в Большой зал, опустив ее перед Гермионой прямо за завтраком, бедную Грейнджер чуть удар не хватил. Ей казалось, что все вокруг знают, что именно ей принесли, как если бы они могли видеть сквозь упаковку. Сгорая от стыда, она схватила посылку и убежала в спальню.
Сперва ей показалось, что оно того стоило. Новизна ощущений и возможность быстро кончить окрыляли ее в первые дни, но со временем она начала понимать, что ей чего-то не хватает. Буквально не хватает ее за грудь, руки и бедра, лишая полноты ощущений во время самоудовлетворения, оставляя его плоским и механическим. Результативным, но абсолютно безрадостным.
С приближением декабря Гермиона стала нервной и раздражительной. Ее оценки сползли до ненавистного «Выше ожидаемого». Некоторые учителя жалели ее, утверждая, что она слишком сильно переживает из-за грядущих ЖАБА, и продолжали ставить ей «Превосходно» по старой памяти. От этого Гермионе становилось еще хуже. Как-то раз она не выдержала и зачеркнула «Превосходно», которую получила за самостоятельную от профессора Флитвика, и отнесла работу обратно ему на стол, а после урока почти полчаса рыдала в туалете.
Рон избегал ее, Гарри старался не трогать (к тому же, мальчики сами были взволнованы перспективой сдачи выпускных экзаменов), но вот от Джинни было не так-то легко отделаться. К счастью, всегда можно было свалить свое состояние на подготовку к ЖАБА, но с каждым днем Гермиона все отчетливее понимала, что у нее больше нет сил отрицать очевидное. Чтобы вновь нормально функционировать ей нужно было с кем-то хорошенько потрахаться. Наступив на собственную гордость, она написала Малфою, что хочет встретиться, на что получила высокомерное «Не знаю, Грейнджер, может быть, к Рождеству». Увидев эту строчку, она чуть не взвыла, мысленно пообещав самой себе, что больше никогда не станет так унижаться перед этим придурком.
Однако меньше, чем через неделю, он сам поймал ее в коридоре и нашептал каких-то пошлостей на ухо, заставив изголодавшуюся Гермиону наброситься на него самостоятельно. К счастью, поблизости оказался туалет Плаксы Миртл, в одной из кабинок которого она тут же усадила Малфоя на неработающий унитаз и немедленно оседлала его.
– Ух, Грейнджер, это было что-то… – Драко с улыбкой застегивал свою рубашку перед зеркалом, все еще восстанавливая дыхание. – Надо будет тебя теперь всегда немножко динамить, чтобы ты потом вот так на меня набрасывалась… – Он усмехнулся Гермионе в отражении.