Гермиона лихорадочно соображала, пытаясь понять, о чем он говорит. Его член был глубоко внутри, но ей не было больно. Он сжимал ей запястья и наваливался сверху, но… Анализируя свои ощущения, она была вынуждена признать, что даже вес его тела казался ей чертовски приятным, а хватка на запястьях заставляла призывно изгибаться ему навстречу. От этой мысли ее влагалище нетерпеливо сжалось и Гермиона застонала.
– Хотите знать, почему вам это нравится? – Вкрадчиво поинтересовался Снейп, немного отстраняясь. Он снова вышел из нее и оседлал ее бедра, зажав ствол члена в руке и поглаживая головкой мокрый вход. – Потому что теперь вы ничего не контролируете. Я могу сделать с вами все, что захочу. Могу даже трахнуть туда, куда не трахал Малфой. – Глаза Гермионы в ужасе расширились и она попыталась взбрыкнуть, но ему удалось удержать ее на месте, в очередной раз навалившись сверху. – Вы не готовы отказаться от контроля по своей собственной воле, но вам нравится, когда его отнимают силой. Когда оставляют вас в безвыходном положении, как сейчас. – Он хмыкнул ей на ухо. – Какая ирония – для того, чтобы по-настоящему расслабиться, вам нужно приложить усилие, и в то же время чувствовать, что его прикладывают к вам.
Гермиона зажмурилась и протестующе захныкала, как будто вот-вот была готова расплакаться, но он был прав. Ее тело не желало, чтобы Снейп отпускал ее. Ей нравилось, как его руки вжимают ее в кровать. Нравилось, что она почти не может двигаться. Даже мысль о том, что он действительно может трахнуть ее пока что непорочный зад, не дожидаясь согласия, отозвалась нетерпеливой истомой где-то внутри, когда профессор пошлепал ее головкой своего члена между ягодиц.
Глаза Гермионы удивленно распахнулись, а тело обмякло. По рукам, спине и бедрам пробежала легкая дрожь. Она вдруг почувствовала себя немного пьяной, как в тот день, когда во время отдыха во Франции вместе с родителями выпила слишком много вина, после чего алкоголь ударил ей в голову и растекся приятным теплом по всему телу. На этот раз ощущения пронизывали как-то иначе, одновременно расслабляя и распаляя ее.
Спрятав свое покрасневшее лицо в складках мятой простыни, Гермиона немного отклячилась, нетерпеливо потеревшись бедрами об Снейпа, стараясь не слишком анализировать свои действия. Ей просто хотелось, чтобы он вернулся обратно и начал двигаться. Ощущать головку его члена у входа, но не внутри, было просто невыносимо.
– Скажите мне, чего вы хотите, мисс Грейнджер. – Будто бы прочитав ее мысли произнес Снейп.
Она закусила губу и зажмурилась.
– Пожалуйста…
– Пожалуйста – что?
– Внутрь…
– Не слышу.
– Пожалуйста, внутрь! – Не открывая глаз взмолилась она.
Снейп усмехнулся и сделал то, о чем она просила, но так медленно, что Гермиона задрожала на полпути. Он несколько раз вильнул бедрами по кругу, словно пытался взболтать внутри нее что-то, и Грейнджер заскулила. Она беспомощно пискнула, когда головка его члена, наконец, добралась до нужной глубины и потерлась о шейку матки.
– Вы это имели ввиду? – Поинтересовался Снейп, замерев.
– Блядь… – Прошипела сквозь зубы Гермиона, сжимая простыни пальцами. – Трахайте меня, а не дразните!
– Вам нравится, когда решают за вас, мисс Грейнджер. Именно этим я и собираюсь заняться.
– Почему вы делаете то, что мне нравится? – Гневно прорычала она, пытаясь посмотреть на него через плечо.
– Потому что я тоже про контроль, мисс Грейнджер. – Снейп еще немного поелозил бедрами и ухмыльнулся, услышав ее жалобное поскуливание. – Вот только в моем случае он действительно дарит успокоение.
– Значит, мы с вами – два сапога пара. – Прошипела Гермиона, стараясь подавлять свои стоны.
– Мы с вами действительно могли бы спеться. – Задумчиво протянул Снейп и толкнулся в нее одним длинным, плавным и размашистым движением – так, что она вскрикнула и даже немного вскинула голову. – Вот только я пока не уверен, что вы этого заслуживаете.
– Ах, вас еще и заслужить надо?! – Возмутилась Гермиона, вжимаясь щекой в простыню. – Самодовольный, наглый, грубый…
– После перечислите мне мои достоинства, мисс Грейнджер… Сейчас я жду от вас исключительно нечленораздельных звуков.
Она протестующе зарычала, но этот звук очень быстро перешел в короткое, сдавленное и ритмичное постанывание, когда он начал двигаться так, как она хотела – поступательно, довольно быстро и не очень размашисто, периодически прерываясь на вращательные перерывы на глубине. В эти моменты она жалобно поскуливала.
Про себя Северус думал о преимуществах возраста. Если он не будет сбавлять темп, то не протянет в этой позе и получаса – банально свалится от усталости, зато можно не переживать о том, что ее тугая киска выжмет из него все соки раньше времени. В тот раз в классе длительное воздержание оказалось для него губительным, и привело к разрядке слишком быстро. К счастью, девчонка успела кончить. Сегодня он мог помучить ее дольше.
– Блядь… – Прошипела Гермиона, накручиваю простыню на кулак, когда Снейп вышел из нее наполовину и навалился сверху так, что головка немилосердно зажала переднюю стенку влагалища. – Пожалуйста…
Профессор не стал тратить дыхание на ответ. Скорее всего, она просила его дать ей кончить, чего он пока не планировал. Он успел заметить, как девчонка сунула руку себе под живот, пытаясь самостоятельно добраться до клитора, поэтому ему пришлось зажать ей запястья на пояснице, так как сохранять быстрый темп, держа свой вес на собственных руках, он уже не мог. Сейчас он был способен только долбиться в нее сзади. Гермиона захныкала от разочарования, словно была готова расплакаться, но ее киска одобрительно сжала его член, когда пальцы профессора стиснули ее запястья, не позволяя вырваться.
Он выругался, ощутив, как от этого поджались его яйца, и перехватил запястья девчонки одной рукой, второй нырнув к ней под живот, чтобы добраться до изнывающего клитора. Гермиона что-то нечленораздельно пропищала в подушку, кажется «Господи, да!», и ее киска пробежалась волной судорог по его члену – как раз в тот момент, когда он подумал, что больше не сможет сдерживаться, и собирался кончить в нее со следующим толчком, в итоге начав делать это еще на полпути к шейке ее матки. Она протяжно взвыла в подушку, стискивая его член внутри себя так, словно хотела задушить его, а Снейп почувствовал блаженное освобождение, пролившись внутрь нее со сдавленным стоном.
*
– Полагаю, теперь вы можете мне кое в чем признаться. – Заметил Снейп, привычным движением застегивая пуговицы на рукаве своей рубашки.
Гермиона вскинула бровь и подперла щеку ладонью. Староста Гриффиндора лежала на сбитой постели профессора Зельеварения абсолютно голая, липкая от всевозможных телесных жидкостей, основательно затраханная и местами покрытая синяками, но совершенно не переживала по этому поводу.
– Вы ждете признания в любви, профессор?
Снейп посмотрел на нее так, словно она учила его варить Уменьшающее зелье.
– Секс, мисс Грейнджер. – Он перешел ко второму рукаву. – Вы можете признаться насчет секса.
Гермиона закусила губу, стыдливо уткнувшись взглядом в покрывало.
– Секс был хорош.
– Вам нужно признаться самой себе, что в вашем желании заниматься сексом нет ничего ужасного. – С легким раздражением поправил ее Снейп. Он уже закончил с рубашкой, а брюки успел надеть еще до этого.
– Я не считаю его ужасным, просто… – Гермиона неуверенно повела плечом. – Мне кажется, это что-то слишком примитивное. Умные люди должны заниматься умными вещами и получать от них удовольствие.
– Умное, надо полагать?
– Умное что?
– Удовольствие. – Усмехнулся профессор.
Гермиона нахмурилась, как будто он сказал ей что-то обидное.
– Не смейтесь! Я правда так считаю!
– А вот это действительно ужасно, мисс Грейнджер. «Умное удовольствие», надо же… – Вновь усмехнувшись, он резко посерьезнел и посмотрел на нее в упор. – Удовольствие – это просто удовольствие, мисс Грейнджер. Не нужно усложнять. Вам либо нравится, либо нет.