– О, вы уже не притворяетесь, что вам все равно? И вы действительно хотите знать, чем я планирую заниматься после школы?
– Я бы не спрашивал, если бы не хотел. – Пожал плечами Снейп.
Гермиона с трудом подавила улыбку и деловито приосанилась.
– Планов куча. На самом деле, моя жизнь распланирована на несколько лет вперед. Для начала я планируюсь вернуться сюда.
Профессор вскинул брови.
– Вы собираетесь преподавать в Хогвартсе?
– Да.
– И что же, позвольте узнать, вы будете вести? – Насмешливо поинтересовался он.
Единственный предмет, по которому в Хогвартсе каждый год сменялся преподаватель, был Защитой от Темных Искусств. Но девчонке явно не доставало компетенции для этой должности.
– Магическое право. – Не моргнув глазом ответила Гермиона.
Снейп нахмурился.
– Такой дисциплины у нас нет.
– Досадное упущение, не так ли? – Гермиона улыбнулась и переместилась в кресле так, чтобы сесть в свою любимую позу – затылок откинула на один мягкий подлокотник, а ноги перекинула через другой. – Я уже поговорила об этом с директором. Профессор Дамблдор тоже считает, что данная дисциплина поможет юным волшебникам и волшебницам лучше понимать ситуацию в своем мире, а для маглорожденных этот вообще жизненно необходимый предмет. Директор подаст в Министерство прошение о пересмотре программы и внесении новой дисциплины в учебный план. – Гермиона глубоко и с наслаждением вздохнула, смакуя собственную речь. – Курс я уже разработала вместе с профессором Макгонагалл. Нагрузка небольшая. Сперва это будет просто факультатив. Если первые два года принесут хорошие результаты, то курс расширят и продлят. При удачном раскладе есть даже вероятность включения нового предмета в СОВ и ЖАБА.
Профессор ухмыльнулся уголком рта, глядя на Гермиону, которая самозабвенно рассуждала о своих наполеоновских планах, сидя к нему спиной.
– А вы амбициозны, мисс Грейнджер. Но это же не единственное, чему вы собираетесь посвятить свою жизнь?
– Едва ли. – Фыркнула она и посмотрел на него через плечо. – Я лишь хочу получить преподавательский опыт. Если ведьма способна донести что-либо важное толпе бестолковых студентов, то она, вне всяких сомнений, сможет провернуть это и со всем магическим сообществом.
Снейп с любопытством склонил голову набок. Девчонка не планировала просиживать юбку в Хогвартсе только для того, чтобы бегать к нему в спальню и предаваться разврату. Она действительно собиралась заняться своей жизнью.
– А почему вы решили, что вам позволят вести эту дисциплину? – Поинтересовался он.
– Как инициатор программы, я автоматически становлюсь кандидатом. Плюс рекомендации от директора и профессора Макгонагалл. Я также планирую получить их ото всех преподавателей в Хогвартсе. – Деловито продолжала Гермиона. – Безусловно, мне будет полезно заручиться поддержкой и в Министерстве, но если мы изначально будем продавливать курс, как факультативный, там вряд ли станут сильно возражать.
– А если у вас ничего не получится? – Ухмыльнулся Снейп, вскинув брови.
Гермиона равнодушно пожала плечами.
– Устроюсь вместо Хагрида преподавать Уход за магическими существами. С ним я тоже поговорила. Если я хочу отстаивать права волшебных существ, это будет явным плюсом в моем резюме, хоть и не таким ярким. Но с чего-то же надо начинать? – Улыбнулась она, разводя руками.
Снейп смерил ее очень внимательным взглядом и вдруг резко посерьезнел.
– Не двигайтесь.
– Что?
– Не двигайтесь. – Он встал с кровати и исчез за дверью в ванную.
Гермиона недоуменно нахмурилась и намотала на палец выбившийся из прически локон. Снейп вернулся буквально через минуту. В его руках была колдокамера. На этот раз профессор не пытался снимать свою гостью исподтишка – спокойно стоял и настраивал камеру прямо перед ней. Гермиона смотрела на него через плечо, размышляя о том, что глубокие морщины у него на лбу были двух видов: вертикальные штрихи между бровями, потому что он часто хмурился, и длинные горизонтальные прочерки, как те, которыми он вычеркивал целые предложения в работах своих студентов, ведь не менее часто Снейп вскидывал брови.
Она так задумалась об этих линиях на его сосредоточенном, некрасивом и вытянутом лице, что вновь пропустила щелчок затвора. Вспышка ослепила ее на долю секунды. Проморгавшись, она увидела, как Снейп машет перед собой квадратной белой карточкой. Камера напечатала отснятое сразу, как «Полароид».
Профессор подошел к креслу и протянул своей гостье готовую колдографию. Она была непривычно статичной – глаза Гермионы на снимке моргнули всего пару раз, внимательно глядя немного выше объектива, губы чуть приоткрылись, как если бы она хотела что-то сказать. После этого записанный на колдографии отрывок повторялся.
– Я тут такая уверенная… – Задумчиво протянула Грейнджер, разглядывая свой портрет. Странно было говорить об уверенности, глядя в это почти удивленное лицо, но именно уверенность она почувствовала, как только увидела себя на снимке.
– Ты просто спокойная. – Снейп протянул ей другую карточку.
Это была та, первая колдография, снятая в тот момент, когда Гермиона сидела в кресле в одной рубашке, с толстой книгой на коленях. Несмотря на расслабленную позу, и на тот факт, что кадр был сделан исподтишка, Грейнджер на снимке была зажата. Сосредоточена. Лицо, линия плеч, даже ноги, перекинутые через подлокотник, могли с тем же успехом быть подтянуты к подбородку.
– А тут я как пружина. Нет, не так… – Она мотнула головой. – Как кудряшка. Пытаюсь казаться мягкой, но на самом деле держу форму.
– Как поэтично, мисс Грейнджер. – Пренебрежительно скривился Снейп и склонил голову набок. – Где вы себе больше нравитесь?
– Ну разумеется здесь. – Гермиона подняла повыше свежую колдографию, а старую положила себе на живот. – Я тут такая взрослая и женственная. Даже на себя не похожа.
– Вы выглядите так прямо сейчас.
– Но я себя так не чувствую. – Она тоже склонила голову набок, разглядывая снимок. – Как будто это совсем другой человек.
– Это один и тот же человек. В этом я ручаюсь, как автор обоих снимков. – Снейп усмехнулся уголком рта и немного помолчал. – Мисс Грейнджер, хотите секрет про кудряшки?
– У вас есть секрет про кудряшки? – С улыбкой вскинула брови Гермиона.
– У меня – нет. Он есть у вас. – Профессор наклонился к креслу. – Потому что можно быть мягкой и держать форму одновременно. – Он ткнул пальцем в свежую колдографию. – Именно это вы и увидели на снимке.
Гермиона вновь посмотрела на карточку. Снейп уже собирался убрать свой палец, но она накрыла ладонью его запястье.
– Это мой подарок на День Святого Валентина? – Поинтересовалась она, кокетливо глянув на него через плечо.
– Если это поможет вам себя полюбить, то да.
Гермиона нахмурилась.
– Полюбить себя? Разве мы боремся не с моим перфекционизмом?
– Вы себя наказываете, мисс Грейнджер. Однако человеческая психика многослойна. – Снейп выпрямился, освободив свою руку. – Никто не станет долго заниматься чем-либо мучительным без вознаграждения. Пусть даже мнимого. Психика может заставить вас воспринимать как вознаграждение даже боль, если кроме нее ничего нет. Так что вы просто научились получать удовольствие от своего невротического стремления к идеальности. Но если вы себя полюбите, вам станет непонятно, зачем вообще себя наказывать за то, что вы не идеальны. Потому что вы не сделали ничего плохого.
Она моргнула.
– А вы?
Снейп криво усмехнулся.
– Я делал очень много плохого, мисс Грейнджер.
Гермиона немного помолчала и вновь посмотрела на колдографию.
– Забавно. Вы считаете, что не заслуживаете любви – ни своей собственной, ни чьей-либо чужой, но подталкиваете к ней меня. – Она вновь посмотрела на профессора. – Вам не кажется, что вы пытаетесь решить свой внутренний конфликт за мой счет?