Натали задернула шторы и опустилась на потертый диван. Она планировала провести завтрашний день, заканчивая курсовую работу в университете. А еще с нетерпением ждала возможности устроиться «с очередной книгой» в качестве награды за завершение летнего семестра. Остался всего лишь год, и Натали получит диплом бухгалтера – подвиг, свершить который она даже не мечтала, учитывая обстоятельства.
Натали включила лампу рядом с диваном и открыла старый телефон-раскладушку, чтобы позвонить Либерти. А потом с облегчением вздохнула, когда включилась голосовая почта.
– Либ? Это Нат, я приду. Ни за что не пропущу.
Она завершила звонок, радуясь, что удалось избежать разговора. Самолюбие Натали продолжало страдать из-за неудачной попытки пообщаться с Джулианом Ковачем. К тому же порой ей не хотелось болтать, а такие экстраверты-актеры, как Либерти, этого просто не понимали. Неожиданно в голове Натали раздался голос, очень похожий на голос ее общительной подруги: «Может, если бы ты больше практиковалась, то произвела бы лучшее впечатление на Джулиана».
Отбросив эту мысль, девушка обратила взор на кофейный столик, на котором лежал «Обыкновенный вор» Рафаэля Мелендеса Мендона, так и маня ее. Она перечитывала эту историю четыре раза, но решила подготовиться к новому роману, еще раз пролистав предыдущий. Натали до безумия хотелось взять небольшой томик и погрузиться в повествование, особенно учитывая, что, несмотря на планы, завтра у нее это сделать не получится.
Девушка подавила раздражение. Если она пропустит еще одно кабаре-шоу подруги, то в конечном итоге телефон перестанет звонить. «Нужно идти. Либерти и Маршалл – все, что у тебя осталось».
Против воли ее взгляд метнулся к фотографии на полке. Мужчина, женщина и их тринадцатилетняя дочь были запечатлены на фоне гор с остроконечными пиками. Рядом стояло нечто похожее на телеграфный столб, но на самом деле бывшее горнолыжным подъемником. Все трое едва заметно улыбались.
Сразу вспомнилось, что это был сложный день, полный переживаний из-за попыток впервые встать на лыжи. Однако этот снимок нравился Натали гораздо больше, чем любое из фото со счастливыми лицами, наполнявших ее альбомы. Легко помнить родителей добрыми и любящими. Уже не так просто – и с каждым днем лишь сложнее – вспоминать мелкие детали их совместной жизни. Некоторая натянутость, запечатленная в кадре, была бесценной, ведь ее родители выглядели живыми людьми, а не постоянно улыбающимися призраками. И пусть на снимке Натали казалась обычным насупившимся подростком, обычно она такой не была. Она была счастлива и с тех пор, как научилась разговаривать, каждый день повторяла родителям, что любит их.
Натали говорила им это и в тот день, когда они поехали кататься на лыжах, и в то утро четыре года назад, когда пьяный водитель врезался в фермерский рынок, разбросав людей, словно кегли в боулинге. Кертис и Тэмми Хьюит погибли на месте. Идеальный страйк. Натали отошла от них, чтобы купить стручковую фасоль у знакомого продавца. Она услышала крики, визг шин… Воспоминания о том дне разлетелись на миллионы кусочков, собираясь воедино только в ее кошмарах.
И сейчас они вернулись к Натали, разрозненные, но стремящиеся собраться в единое целое. В панике она отключила телефон и взяла «Обыкновенного вора». На короткое мгновение вцепилась в книгу, как утопающий в спасательный круг, а потом с головой окунулась в историю.
Только спустя главу красота повествования Мендона совершила чудо и, словно бальзам, успокоила ее боль. Часы показывали два ночи, когда она наконец заставила себя закрыть роман. Девушка скользнула в постель, опасаясь снов, но история Мендона продолжала действовать: Натали спала без сновидений.
Глава 2
Насилу заставив себя подняться на следующее утро, Натали испытала чувство вины за то, что допоздна засиделась над книгой Мендона. В глаза будто песка насыпали, челюсть сводило от зевоты, и девушка мечтала вернуться в постель и поспать еще хотя бы пару часов. Поборов искушение, она отправилась готовить кофе. Конечно, она могла бы взять любой в «У Нико», но девушке хотелось сбежать оттуда прежде, чем греческие работодатели успеют задушить ее своей заботой.