7 апреля. Переночевали в какой-то деревне на волейбольной площадке возле школы. Утром к нам пришли просить деньги на школу (пожертвование). Коля Захаров дал 300 рупий, и мы пошли дальше. Тропа змейкой вьется вдоль склона ущелья, внизу справа течет река. Идти веселей, т. к. тропинка пролегает через лес — небольшие джунгли, если можно так сказать. Растет бамбук.
Пересекаем много ручьев. Возле одного встали на дневной обед. Обогнали всех носильщиков. Место — оазис. Небольшой водопад. Все сразу же кинулись стирать носки, футболки, мыть ноги. Коля Сметанин готовит еду на газовой горелке. Ну, вот и сварилось, можно кушать.
Встали на очередную ночевку. Высота уже 2560 м. Рододендроновые джунгли. Дети гор, то есть носильщики, сразу стали качаться на лианах. Мы поставили палатки. Повар Он-Чу общипал петуха и сейчас его варит. Бедный петух, наверно, задохнулся от керосина. Сердар Нима залез на дерево и ножом рубит верхушку.
Впереди уже видны снежные горы. Завтра должны увидеть Дхаулагири. Сейчас все затянуло тучами и ничего не видать впереди.
8 апреля. Высота 3400 м. Встали на ночевку на какой-то селевой морене. Уже рядом снег. С утра шли по сказочным джунглям. Красные цветы рододендронов сопровождали всю дорогу. Переходили бурную горную реку по мосткам, связанным лианами. Завтра надеемся дойти до лагеря казахов. Стало не так жарко идти. Пить не хочется, хотя первые 4–5 дней за сутки выпивал 2–3 фляжки. Сегодня даже одной не выпил. Уже многие идут в штанах, а на привалах надевают олимпийки.
Над горами висят тучи, и вершин не видно. Начала портиться морковка. Вчера перебирали ее, мыли в ручье. Это она от жары размякла.
За сегодняшний переход не встретили ни одной деревни, да видно, жилья не будет вовсе. Потому что растительность осталась внизу, остались одни камни. Слишком сурово тут жить. Коля Сметанин сварил суп русский. Не зная ни одного слова по-английски, он показал на руках коку и кичен-бою, как варить и что бросать в котел. Поели, но, честно говоря, мало. Продукты экономим. Ведь еще на гору лезть. Ребята сейчас расселись вокруг костра. Это, видимо, последний костер, так как затем зона ледника пойдет. Только на керосине варить придется.
9 апреля. Лес становился реже и часа через полтора закончился. Все уже высокогорье. 3750 м. Дует ветер. На границе леса и ледника взяли по охапке дров, чтобы костерок вечером сделать. Еще наломали веток, чтобы потом из них сделать вешки, которые нам пригодятся на маршруте. На противоположном берегу увидели чей-то лагерь. Это, как выяснилось, южнокорейская экспедиция на Дхаулагири-2 семитысячник. Пересекли ледник, засыпанный камнями. Носильщики остались сидеть кушать и, как потом оказалось, думу думать. Очень опасное для носильщиков место. Но был и более легкий путь. Он-Чу знал и показал. Мы там немного подделали ступеньки в осыпном склоне. А сами сели возле большого камня на очень удобной площадке ждать портеров (носильщиков). Пришли несколько человек и сообщили, что 19 человек ушли назад, бросив груз. Вот это да! Пришлось ставить палатки. А ветер дует все сильнее. Уже достаточно прохладно. Портеры бедные мерзнут. Сидят, как воробьи на корточках, друг к другу жмутся. Ведь у некоторых штанов нету. Кеды им выдали и перчатки. Давай мы искать палатки, чтоб портеров в них засунуть, а они оказались в тех баулах, что остались за ледником. Но один кемпинг нашли. Поставили внешний тент и загнали их туда. Несколько носильщиков пошли за грузом, который оставили те, что ушли. Принесли. И главное — палатку. Поставили им палатку — столовую, лотос для офицера связи, еще внутренность от кемпинга. Но ветер, падла, дует все сильней.
Завтра надеемся дойти до базового лагеря. Высота 4620 м. Бедные портеры! Иные из них в шлепанцах пришли, без штанов. В кедах по леднику! Тут и в вибрамах не жарко.
Своеобразны все-таки непальцы. Принесли скарб и убежали вместе с Колей Сметаниным за второй партией груза. Ведь часть портеров ушла, а манатки-то надо кому-то тащить.
Ну а мы поставили палатки, разобрали все баулы, всю еду дефицитную спрятали в палатку отдельную, чтоб повар и обслуга ничего не ели. А то пока шли по тропе, носильщики потихоньку кушали наши продукты. Это было заметно по пустым консервным банкам и оберткам от печенья. Вечером поели риса с капустой и легли спать.
Утром в 8.00 в палатку кок подал чай. Вылезли из палаток, небо чистое, весь маршрут четко виден. Поснимали гору на фотоаппараты. Валера Коханов на видеокамеру записал лагерь, окружающие горы. То-се сделали вешки. К бамбуковым прутикам привязали красные тряпочки. Это чтобы тропу маркировать. А то опять на горе видимости нет. Все затянуло. Видно, тут только по утрам погода хорошая».
Н. Сметанин: «13 апреля. Сегодня первый выход. Задача, установить лагерь-1 и заночевать. Но перед этим, днем ранее Петя Кузнецов и Валера Коханов ходили на разведку, смотрели маршрут, маркировали тропу до перемычки. Вышли из базового лагеря в 8.30, что уже поздно, потому что раскис снег. Но идти можно, правда, рюкзаки тяжеленные, сразу поднимали снаряжение для маршрута. К перемычке вышли в 15 часов. Целый час потратили, чтобы сделать площадку под палатку. Весь вечер восстанавливали силы: чай-суп-чай. Ночевка на 5700 м, самочувствие хорошее.
14 апреля. Встали в семь утра. Двойка П. Кузнецов — Н. Захаров пошла выше, на разведку маршрута, поднялась на 200 метров и обозначила начало по гребню. Лагерь-1, мы, т. е. я и Коханов, нашли более подходящее место для лагеря. Это должна быть пещера. Начали копать, обозначили нишу, следующая группа должна будет ее расширить. На спуске в базовый лагерь встретили А. Гуляева с немцами. 15–16 апреля, отдых».
А. Гуляев:«13 апреля. П. Кузнецов, И. Сметанин, Н. Захаров, В. Коханов вышли на акклиматизационный выход до перемычки. Ее высота 5700 м. Два немца и я идем завтра туда же с той же целью. Вчера ходил вниз до корейского лагеря, чтобы купить у них примусы. «Наши» вышли из строя. Но корейцы уже ушли, эвакуировав свой лагерь. Сердар Нима побежал за ними, чтобы взять у них примусы.
Вчера пришел сердитый Коля Сметанин с портерами и остатками груза. У него один носильщик утащил кроссовки, что он со мной в Дарбанге покупал. Проснувшись, Коля обнаружил кражу и бросился в погоню, но воришка заметил облаву и выбросил скрытно украденные кроссовки. Когда Николай догнал спускающуюся группу, обыскал, но ничего не нашел. Так ни с чем и вернулся.
14 апреля. Я и два немецких друга Ульрих и Ерген в 8.00 вышли из базового и пошли на акклиматизацию, на перемычку. Тропу наши уже проложили, так что особых трудностей в техническом плане быть не должно. Сначала было нормально, после того, как встретили спускающуюся группу Н. Захарова, немцы стали уставать. Вернее — один немец — Ульрих. Темп продвижения к лагерю сразу упал. Видимо, стала сказываться высота. Ведь они не были в высотных восхождениях.
Не буду хвастать, но я чувствовал себя нормально. Но приходилось держаться их темпа, т. к. по пути следования было много трещин, занесенных снегом, да и открытые трещины с мостами тоже представляли определенную опасность. Поэтому нужно было идти связанными: 5–6 шагов и останавливаться. Вот, вроде, все трещины позади. Впереди просматривается нормальная тропа, и немецкие друзья сами предложили мне отвязаться и идти вперед. Я согласился. Но потом несколько раз пожалел об этом. Впереди продолжали попадаться опасные места. Но деваться некуда. Чтобы ждать их, нужно много времени, а стало холодно. Шел в пуховке. Поэтому очень осторожно — где прыгал, где даже переползал через трещины. Наконец, увидел красную палатку. Дошел, залез внутрь, постелил каремат, разобрал рюкзак и стал ждать немцев. Развел примус, вскипятил чаю.