— К папе пришли гости, — слышал Даниил ее голос. — Он поговорит с ними, а потом будет с вами играть.
Он, сам не зная почему, проводил ее взглядом, любуясь ею.
— Вероятно, вы хотели бы поговорить со мной лично? — напряженно спросил Роберт.
— Что с тобой, Роберт, я тебя не узнаю, — удивилась Наталья Сергеевна.
— Собственно, мы можем поговорить и здесь, — предложил Берт. — Скажите, Роберт Михайлович, у вас случайно не было платка, помеченного вашими инициалами?
— Сомневаюсь, — все так же настороженно ответил Роберт. — Парни, вы немного не вовремя пришли. Уже поздно, нужно укладывать детей. Давайте встретимся завтра и не здесь.
Даниил раздраженно посмотрел на Берта. Зачем он стал спрашивать у Роберта о платке напрямик? Конечно же, человек, который убил и вытер о платок руки, а потом потерял его, не признается, что он у него был.
— Значит, все-таки не было? — вдруг повеселев, спросил Берт.
— Не было, — отрезал Роберт. — А об остальном побеседуем завтра. По крайней мере, если и был, то я этого не помню.
— А я помню, да еще как, — засмеялась Наталья Сергеевна, обнимая Роберта. — Ты не волнуйся, милый, детей уложит Светлана, да еще и рано им ложиться. А я кое-что вам сейчас покажу. — Она вышла на минуту и вернулась с платком, точно таким же, какой Даниилу показывал в кабинете следователь.
Лицо Натальи Сергеевны как-то засветилось и помолодело.
— Не узнаешь? — спросила она Роберта. — Я украла его у тебя двадцать два года назад. Я ведь влюбилась в тебя с первого взгляда, а когда ты в день нашего знакомства довел меня до слез, а потом стал вытирать их этим самым платком, я забрала его себе на память.
Роберт наконец тоже улыбнулся.
— Неужели ты хранила его столько лет? — нежно глядя на нее, спросил он.
Она только прислонилась к его плечу.
— У вас были еще такие же платки? — спросил Даниил.
— Думаю, что да, — сказал Роберт. — Я не обращал внимания на такие вещи. Сейчас вспоминаю, что, когда был еще молодым, я бесконечно терял их во время поездок на сборы, турбазы, и мама вышивала на платках начальные буквы моего имени, чтобы мне их возвращали. Спрячь его. Наташа, мне хотелось бы, чтобы он был у тебя и дальше.
Когда Наталья Сергеевна вышла, лицо Роберта стало замкнутым и серьезным.
— Я догадываюсь, парни, к чему был затеян разговор о платке. И думаю, что лучше мы продолжим его потом. Встретимся завтра, — сказал он.
— Мы поговорим сегодня, — настойчиво сказал Даниил.
— Хорошо, — согласился Роберт. — Только не в присутствии моей жены и детей.
— Поехали ко мне, — сказал Даниил. — Там разговаривать будет удобно.
— Зачем, не нужно, — неожиданно возразил Берт. — Дан, поехали вдвоем, я тебе все объясню.
— Пусть он сам объяснит, — возразил Даниил.
— Поехали! Только сейчас молчите, — сказал Роберт, услышав шаги возвращающейся жены. — Наташа, — сказал он, когда она вошла. — Я должен ненадолго уйти с ребятами. Им нужно кое в чем помочь. Ты не волнуйся, если я задержусь. Ложитесь без меня.
— Хорошо. — Было заметно, что она взволновалась.
Все трое вышли на улицу и сели в машину.
— Дан, можно тебя на два слова? — отозвал Даниила в сторону Берт. — Ты напрасно затеваешь это. Он ни при чем.
— Если он ни при чем, то почему согласился поехать и не стал разговаривать дома? — спросил Даниил.
— Скажи ему все сейчас, он тебе объяснит. Незачем везти его к тебе и волновать его семью.
— Не думаю, что мы будем выглядеть замечательно, если устроим потасовку на улице, — возразил Даниил. — Он просто сбежит от нас, и мы никогда ничего не докажем Платонову. Нам придется заставить его признаться, Берт. Пусть даже силой.
— Послушай, он не убивал, я… — но Берт не успел закончить фразы.
— Ты выгораживаешь его, потому что он твой отец, — выпалил Даниил и, повернувшись, пошел к машине.
— Ладно, поехали, — Берт сел рядом с ним. — За свои слова рассчитаешься позже.
Пока красные «жигули» ехали к дому, где жил Даниил, Роберт смотрел в окно и вспоминал события двадцатилетней давности, о которых напомнила ему Наташа. Думать о предстоящем неприятном разговоре с воинственно настроенными парнями ему не хотелось.
Роберт Вершинин считался баловнем судьбы. Он был очень красив. К тому же у него были природные данные настоящего спортсмена, и он был неоднократным чемпионом России по плаванию. Однако все это не вызывало в товарищах чувства зависти к нему. В спортивном обществе «Динамо» Роберта любили все, начиная с обслуживающего персонала и кончая тренерами. Он был совершенно чужд так называемой «звездной болезни». Со всеми был ровен и приветлив, слыл отличным товарищем, всегда готовым прийти на помощь. Он проявлял настойчивость и упорство там, где нужно, непременно добиваясь своего, и все считали его настоящим мужчиной. Можно сказать, что он был полностью счастлив. И когда однажды на тренировке получил незначительную травму, она его особо не взволновала. Он знал, что через короткое время снова будет в отличной форме. Ему было уже двадцать девять, но уходить из профессионального спорта он пока не собирался. Врачи и наставники предложили ему немного отдохнуть и прийти в себя, он ничего не имел против. Но бездельничать он не привык, и потому, когда его тренер Валерий Николаевич сказал, что «Кристаллу» нужен новый тренер, и обещал посодействовать, чтобы его взяли на эту должность, он ничего не имел против. Тем более что работать предстояло с девушками, а девушек, как любой нормальный мужчина, он любил. И не видел ничего плохого в том, что какое-то время проведет в их милом обществе. Оставаться же на этой работе постоянно он не собирался, относясь к женскому спорту снисходительно и насмешливо. Все, чего он хотел, это немного отдохнуть и развлечься. Он очень нравился женщинам, знал это, и они нравились ему. При желании он легко мог получить любую из них, но много времени уделять им не мог — нужно было беречь силы для спорта. А сейчас время у него было. В таком вот «разгульном» настроении он и шел на свою первую тренировку с девушками из «Кристалла».