— Я целый месяц писал за тебя, — продолжал Виктор. — Если ты ничему не научился за это время, значит, ты безнадежен.
Роберт, не попрощавшись, выскочил на улицу. Он вернулся в город и засел за письменный стол, но так и не смог ничего из себя выдавить, хотя в их экскурсионную программу входило не одно посещение театра и его тесть с тещей знали это, когда выбирали для них путевку.
Он всегда приносил статьи к намеченному сроку, и теперь главный редактор не рассердился.
— Я понимаю тебя, — смеясь, сказал он. — После свадьбы мужчине обычно бывает не до работы. Ничего, другой материал на это место у нас есть.
Роберт пуще прежнего принялся за работу, но не продвинулся дальше первой строки. Тесть намекал, что виной всему его личное счастье, он-то не знал, что с мертвой точки дело не сдвинулось и на этом поприще. Роберт терял всякую веру в себя и, чтобы не потерять ее окончательно, ночью пришел в комнату жены. Она сосредоточенно стучала пальчиками по клавишам печатной машинки.
— Роксана, — сказал он, подойдя к ней сзади, и обнял ее.
Он знал, что нужно сказать что-то еще, но не мог выдавить из себя больше ни слова, даже назвать ее милой не мог, а тем более сказать что-то нежное.
— Роберт, милый, не сейчас, — отмахнулась она. — Ты видишь, я занята.
Он разозлился, и это придало ему решительности. Не слушая ее протестов и преодолевая ее сопротивление, он поднял ее на руки.
— Я все-таки тебе муж, — сказал он. — И ты должна выполнять супружеские обязанности.
— Да? — как-то удивленно спросила она, словно после двух браков ничего не знала об этом. — Но может быть, я сначала закончу работу?
— Мне это надоело, — сердито начал он, но она улыбнулась.
— Конечно, ты прав, дорогой, — сказала она и стала раздеваться.
Она лежала с видом человека, приносящего огромную жертву, и он прилагал все силы, чтобы не уронить перед ней своего мужского достоинства, хотя раньше у него с этим все было в порядке, но ее равнодушный страдальческий вид охлаждал его сильнее, чем охладило бы ведро ледяной воды. Все-таки он сумел справиться с собой и сделал все как надо, хотя это стоило ему огромных усилий. И никакого удовольствия от общения с ней он, конечно же, не получил.
Едва она почувствовала, что все закончилось, она отстранилась от него и вскочила.
— Я поработаю еще, — сказала она, одеваясь и глядя на него, как на ребенка, чью странную прихоть только что исполнила.
Он не привык, чтобы ему делали одолжение в постели, и, раздосадованный, ушел к себе. В ту ночь он долго не мог уснуть.
Через две недели его вызвал на ковер Иннокентий Сафронов.
Он принужденно улыбнулся и сказал:
— Освобождается место завотделом культуры. Я собирался рекомендовать тебя, но если я буду рекомендовать человека, который совершенно не хочет работать, сотрудники будут, мягко говоря, недовольны. Медовый месяц закончился, Роберт, пора приниматься за дело.
Роберт вернулся домой мрачнее тучи. Он никогда не был человеком, который не хочет работать, просто он сам втянул себя в историю, из которой не знал, как выбраться. Он решил рассказать обо всем Роксане и зашел к ней в комнату, где она, как обычно, печатала на машинке.
— Роксана, — решительно начал он, положив ей руку на плечо.
— Я разговаривала с отцом. Похоже, что ты — сексуальный маньяк, Роберт, и на уме у тебя только постель. Если бы ты побольше думал о работе, у тебя не было бы времени на эти глупости, — перебила она, неправильно истолковав его жест.
Он вышел, ничего не сказав. Она и так презирает его, если не хочет физической близости, а как же она заговорит, если узнает правду. Тогда их брак превратится в совершеннейший кошмар.
Он сел в машину и поехал в город. Отыскав ближайший ресторан, он спустил там деньги, которые у него были, и только почувствовав, что все его проблемы не стоят выеденного яйца, вернулся домой.
— Замечательно, — критически оглядев его, произнесла Роксана.
Одну проблему он действительно преодолел, выпив в баре бутылку коньяка. Роксана не смела сказать ему ни слова, когда он без всяких нежных предисловий почти швырнул ее на кровать. Он доказал ей, что является мужчиной и что разговаривать с собой в таком тоне, как это делает она, он не позволит. А потом ушел к себе и уснул. Проснулся он очень поздно от громкого стука. Он вышел из комнаты, держась за голову, и увидел, как приглашенный его женой слесарь вставляет в дверь ее комнаты замок.
— Не люблю, когда со мной так обращаются, — пояснила она.
Он поехал на работу, намереваясь рассказать обо всем тестю, но тот начал разговор сам.