Оставшиеся компрессоровцы и без приказа были готовы ремонтировать поврежденные установки, но отсутствовали чертежи — их уже отправили на Урал. По памяти, по деталям и узлам ремонтируемых установок ведущие конструкторы СКБ восстановили чертежи. В опустевших цехах налаживался ремонт. К нам приезжали фронтовики и порой сами принимали участие в ремонте, лишь бы скорее получить свою боевую технику, чтобы снова громить врага.
Отремонтированные установки не красили, на это не оставалось времени. Включали краску и кисти в комплект запасных частей боевых машин, и расчеты сами красили их по дороге на фронт.
...Декабрь 1941 года. Эвакуированные на Урал заводы еще не развернули работу, а потребности фронта в ракетном оружии непрерывно росли. Ощущалась необходимость срочно возобновить производство в Москве. Сначала для этого ремонтная база была преобразована в филиал эвакуированного завода, затем — в самостоятельный завод «Компрессор» (эвакуированный завод стал называться «Челябкомпрессор»), где и развернулось изготовление новых ракетных установок — наряду с ремонтом. Это стало возможным благодаря тому, что после прекращения эвакуации в Москве еще осталась группа высококвалифицированных кадровых работников «Компрессора», хорошо знавших производство ракетных установок.
Большую помощь оказали тогда горком и райком партии. Представители московского филиала получили право отбирать все необходимое из неотправленного оборудования на других заводах и с эшелонов на Московском железнодорожном узле. С предприятий столицы к нам направляли слесарей, сварщиков и других квалифицированных рабочих. Новый коллектив взялся за работу. Люди спали по очереди по два-три часа в сутки, не выходя с завода.
В декабре на «Компрессоре» было изготовлено пять установок на бронированных железнодорожных платформах — три 16-зарядные для пуска РС-132 и две 72-зарядные для пуска РС-82. Ведущим конструктором первой из них был я, а второй — В. А. Тимофеев. В январе 1942 года на заводе было изготовлено 68 ракетных установок и 166 отремонтировано.
В начале того же года «Компрессору» было поручено сконструировать ракетные установки для речных и морских торпедных и бронекатеров, а также для малых судов военно-морского флота. Конструкторы СКБ завода создали 24-зарядную установку для пуска реактивных снарядов калибром 82 миллиметра, 16- и 32-зарядную для реактивных снарядов калибром 132 миллиметра.
Опытные образцы прошли корабельные испытания, и в составе Волжской военной флотилии они с большим успехом были применены в битве под Сталинградом.
Ракетные установки на торпедных и бронекатерах применялись также Азовской, Днепровской, Дунайской военными флотилиями, а также на Черном, Балтийском морях и на Онежском и Ильменском озерах.
Подобные установки применялись военно-морским флотом впервые в мире.
В начале 1942 года был создан тяжелый реактивный снаряд фугасного действия калибром 300—310 миллиметров. Для его пуска требовалось специальное устройство. Оно также было сконструировано в СКБ завода «Компрессор». Пусковые станки М-30 и М-31 успешно применялись на всех фронтах Великой Отечественной войны при наступательных операциях. Главному конструктору СКБ В. П. Бармину за их создание была присуждена Государственная премия СССР.
В апреле — июне 1942 года по инициативе СКБ завода были разработаны и изготовлены опытные образцы 48-зарядной установки БМ-8 на автомашине (ведущий конструктор В. М. Васильев). Эта установка стала до конца войны основной для пуска ракетных снарядов калибра 82 мм.
В 1943 году на основе накопившегося опыта, замечаний и предложений с фронта СКБ разработало взамен установки БМ-13 первого выпуска улучшенную установку БМ-13Н (ведущий конструктор В. А. Рудницкий), которая стала основной боевой установкой для пуска РС-132 мм до конца войны.
Одной из самых значительных работ конструкторов завода «Компрессор» было создание в 1944 году самоходной 12-зарядной установки БМ-31-12 для пуска тяжелых реактивных снарядов калибра 300 мм. Интересна история ее рождения. Сначала была разработана, испытана и принята на вооружение армии установка без направляющих (направляющими служили укупорки самих снарядов). Создание этой установки длилось всего 12 суток. Главный конструктор в шесть часов вечера собрал ведущих работников СКБ и поставил перед ними задачу: иметь проработки общего вида установки к 12 часам следующего дня, когда прибудут представители гвардейских минометных частей. Работа была объявлена конкурсной; тот, чей проект будет принят, станет ведущим конструктором установки. На другой день рассматривались четыре варианта. После рассмотрения и обсуждения в присутствии заказчика был принят мой вариант, и я стал ведущим конструктором этой установки.