В разгар этих боев командир дивизиона капитан Ф. Ф. Терешенок был откомандирован в оперативную группу ГМЧ Западного фронта. Вместо него командиром дивизиона назначили меня. С большим волнением воспринял я это назначение. Справлюсь ли? Отдельная гвардейская часть — фронтового подчинения, а мне всего 22 года.
И здесь я не могу не вспомнить о приезде в дивизион начальника ГМЧ Западного фронта Героя Советского Союза подполковника С. Ф. Ниловского. Сергей Федорович по-отцовски дал мне как молодому командиру дивизиона ряд полезных советов.
Начальником штаба в дивизионе остался лейтенант Павлов. Батареями командовала молодежь в возрасте 20 — 22 лет. У нас был хороший, слаженный коллектив, и в этом немалая заслуга первого комиссара дивизиона, батальонного комиссара П. И. Еремина, а также прибывшего несколько позже старшего политрука Г. П. Продувного, с которым мы проработали до конца 1942 года. С Гришей Продувным мы сдружились. Он передавал мне свой опыт политического работника.
Самые хорошие воспоминания остались о ветеранах дивизиона лейтенанте (ныне полковник) И. Д. Помбрике — бессменном отважном начальнике разведки дивизиона, о помощниках командира дивизиона по вооружению и технической части лейтенантах Ф. И. Тупицине и Г. М. Докторове, а также о наводчике боевой машины А. Гришине, разведчике Л. Мельникове, связисте П. Улыбине и многих других.
Б. А. Готовцев. Под Наро-Фоминском
Б. А. Готовцев, инженер-полковник запаса
Недавно мне вновь пришлось побывать в этом подмосковном городе, столь памятном нам, солдатам, защищавшим Москву в грозном сорок первом. Давно исчезли следы войны, я увидел совсем другой, новый город. Но в моей памяти зримо стояли картины подмосковных сражений и тот, прежний Наро-Фоминск, оказавшийся одним из рубежей, где неменко-фашистские войска наиболее резко почувствовали свое бессилие сломить нашу оборону.
Я приехал сюда с комсомольцами одного из столичных предприятий. Ребята совершали экскурсию по местам боевой славы. Мы пошли в Наро-Фоминский краеведческий музей, осмотрели экспонаты, относящиеся к Великой Отечественной войне. И надо было видеть, с каким вниманием молодежь слушала рассказ о тех днях! Я был по-настоящему счастлив.
...Сформированный в августе 1941 года 25-й отдельный гвардейский минометный дивизион сначала был направлен на Юго-Западный фронт, где до середины октября поддерживал своими залпами 1-ю Московскую гвардейскую мотострелковую дивизию.
18 октября нас направили на новый участок боевых действий. Куда? Мы могли лишь гадать. Но, подъезжая к Москве, поняли: будем оборонять столицу. Помню наше тревожное состояние. Все как-то подтянулись, стали более сосредоточенными, чувствуя, какая ответственность ложится на дивизион.
Я был тогда лейтенантом и командовал огневым взводом. Обмениваясь мнениями в командирском кругу, мы сознавали, что боевые действия здесь, под Москвой, будут напряженными, с большой плотностью огневых средств у противника, сильными налетами авиации.
Вечером 22 октября наш эшелон прибыл на станцию Апрелевка. Ночью дивизион совершил марш в район Наро-Фоминска, а на рассвете мы уже дали залп по противнику, наступавшему на юго-западную окраину города. Так начались боевые действия дивизиона в сражении за Москву.
Как и на Украине, дивизион поддерживал боевые действия 1-й Московской гвардейской мотострелковой дивизии, которая закрыла врагу путь на столицу по Калужскому шоссе; теперь фашисты стремились захватить Наро-Фоминск. Положение дивизии было трудным, она не имела локтевой связи с соседями — сплошного фронта не было. Используя численное превосходство в живой силе и технике, немецко-фашистские части с каждым днем усиливали натиск и вскоре вышли к реке Наре как севернее, так и южнее Наро-Фоминска. В самом городе дивизия смогла закрепиться только в северо-восточной его части, где находилась церковь; колокольню командир дивизии использовал в качестве своего наблюдательного пункта.
Бои шли днем и ночью. Атаки противника следовали одна за другой — здесь враг был ближе всего к Москве. Но гвардейцы держались стойко и не раз переходили в контратаки.
Командование дивизии умело использовало огневую мощь нашего минометного дивизиона, чтобы не только отстоять занимаемые рубежи, но и нанести противнику максимальные потери. Ракетные снаряды накрывали вражеских солдат, сосредоточивавшихся для форсирования Нары. Несколько раз мой взвод давал батарейные залпы по железнодорожному разъезду на 75-м километре, где выгружались воинские эшелоны гитлеровцев.