Ведя интенсивный огонь из пулеметов и автоматов, несмотря на разрывы мин и снарядов противника, мы выполнили приказ без потерь. Но не успели, что называется, перевести дух, как нам пришлось перебраться на северную окраину города и оттуда обстрелять противника, прорвавшегося в город.
Капитан Васильков и я с двумя разведчиками и двумя связистами на автомашине на предельной скорости повели четыре боевые установки в этот охваченный пламенем район. Проскочили! Но залп успела дать только одна установка, так как боевое охранение доложило: в нескольких десятках метров сзади, там, откуда мы только что приехали, появились немецкие танки.
Пришлось отходить по шоссе на север. Под покровом ночи, соблюдая осторожность, двигались в сторону деревни Суворово. Здесь мы встретились с оборонявшимся справа от 316-й стрелковой дивизии курсантским полком Кремлевского училища имени Верховного Совета РСФСР. По просьбе командования этого полка несколькими залпами боевых машин мы поддержали оборону курсантов.
К исходу того же дня боевые машины вновь вышли на Волоколамское шоссе и соединились с основными силами нашего полка и 316-й стрелковой дивизией, занимавшими оборону восточнее Волоколамска.
Неся большие потери в живой силе и технике, немецко-фашистские войска продолжали наступать. Особенно трудно было на левом фланге нашей дивизии, в районе деревни Скирманово. Однажды ночью в штаб дивизиона явился военный в полушубке, связной из штаба конного корпуса генерала Л. М. Доватора. Рассказав о боевой обстановке, он передал просьбу о помощи. Командир дивизиона приказал одной из батарей помочь конникам огнем. В деревне Язвище нас встретил сам командир корпуса — стройный командир, одетый в черную бурку и белый бешмет, на сером донском скакуне.
Из деревни Хорошево, западнее Скирманова, был дан залп по скоплению противника.
В упорных боях в этом районе наш дивизион также понес потери. В районе деревни Петелино погибли начальник разведки, разведчик и связист. Под ружейные залпы мы похоронили наших товарищей на восточной
окраине деревни Федюково, на холме под молодой березкой.
На другой день в штабе 316-й стрелковой дивизии я узнал, что смертельно ранен генерал И. В. Панфилов. Это произошло 18 ноября. Многие наши бойцы знали его лично. Гвардейцы поклялись отомстить фашистам.
Примерно через день наш дивизион получил приказ: немедленно подготовить огневой удар по прорвавшемуся противнику в районе деревни Нелидово и разъезда Дубосеково. Тут же зарядили боевые установки и выехали на огневые позиции в район Федюково. Увидев в бинокли колонну автомашин и танков противника, капитан Васильков подал команду: «По фашистским захватчикам — огонь!» После залпа загорелись автомашины с пехотой и два фашистских танка.
Вскоре мы получили от командования армии новое приказание: выехать в район Солнечногорска, а затем передислоцироваться в Клин. Но на исходе дня, когда мы были уже в 3 — 4 километрах от Клина, работник штаба нашего полка передал новый приказ: остановиться в деревне Борозды. Поздно ночью меня вызвали в штаб полка, который разместился в соседней деревне, и поручили доставить донесение в штаб армии.
Моя автомашина с потушенными фарами отправилась в Клин. При въезде в город я оставил автомашину на обочине шоссе и после многократной проверки документов добрался до большого кирпичного здания. Штаб армии размещался в его подвале. Здесь я увидел у карты генералов Жукова и Рокоссовского. Командир, принимавший донесение, спросил о боевом настроении личного состава полка. Наши воины были готовы выполнить любое задание.
Прибыл я обратно в дивизион на рассвете, а час спустя выехали на Рогачевское шоссе и через Химки в Ново-Кирилловку на Ленинградском шоссе.
На пути, в деревне Федорово, нам встретился артиллерийский техник 1-го дивизиона К. И. Сушан. Он рассказал, как воевал у города Калинина его дивизион. В одном из боев гвардейцы-минометчики вывели из строя аэродром противника.
К исходу того же дня прибыли в Ново-Кирилловку. Здесь был штаб полка. Нам сообщили, что дивизион переименован в 30-й отдельный гвардейский минометный дивизион; многие гвардейцы за успешные боевые действия были представлены к правительственным наградам.
Обстановка на фронте быстро менялась. Враг занял Клин и Солнечногорск. Нашему дивизиону было приказано поддерживать 8-ю гвардейскую дивизию имени генерала И. В. Панфилова (ранее 316-я стрелковая). Направляясь в боевые порядки дивизии на западной окраине деревни Черная Грязь по Ленинградскому шоссе, мы попали под бомбежку. Десятка три бомб, взорвавшихся в расположении дивизиона, вывели из строя 19 человек и повредили две боевые машины. Командир отделения связи Вася Новиков, израненный осколками, погиб на глазах боевых товарищей и был похоронен на окраине этой деревни.