— Хватило бы места и для Майки!
— И я сейчас о ней подумала.
В сущности, это было весьма скромное и по размерам и по удобствам жилье, но и Яде, жительнице районного центра, и ленинградке Юле комната показалась прекрасной. Может, потому, что они невольно сравнивали сухой белый гладкий потолок с обгорелым верхом палатки, а вернее, потому, что дом этот и комнату эту собрали и отделали такие же новоселы, как и они.
— Ключ получили уже? — улыбнулась со стремянки в коридоре знакомая девушка-маляр. — Счастливые! Мы тоже скоро получим. Вносите койки, вещи, — посоветовала она, — а мы потом еще подкрасим в уголках. Иначе все расцарапаете.
— Спасибо!
К вечеру, когда перетаскивание тюфяков, коек, чемоданов и узлов было завершено, и стекла вымыты, и припасенный тюль, старательно выглаженный Ядей, прикрыл окна, а на лампочку красиво сел самодельный абажур, который из цветастого шелкового платка смастерила Нелли, комната приняла необыкновенно уютный вид.
Все сидели на койках, распаренные, усталые, но довольные.
Тут явилась Майка и как ни в чем не бывало тоже принялась хозяйничать: приколотила к стене вешалку, схватила веник и свирепо вымела мусор. Ничего не отвечала она на ласковые, благодарные слова подруг. «Ладно, ладно, не жалейте меня, я в этом не нуждаюсь», — читала Юля на лице Майки.
Поздравить девушек с новосельем пришли Николай, Женя Зюзин и Костик. Парни загромоздили стол свертками с белым хлебом, колбасой, конфетами и печеньем.
— Куда столько? — всплеснула руками Ядя.
Плита на кухне еще не действовала. Чтобы вскипятить чай, пришлось сбегать к соседям, одолжить электроплитку. Кроме коек, садиться было не на что: две выданные комендантом голубые табуретки после покраски еще оставались подозрительно клейкими. Но все это нисколько не помешало празднику.
Отворилась дверь — появилась голова Игоря Савича. Вслед за ним в комнату вошел незнакомый моложавый товарищ в белом плаще. Рука незнакомца держала мягкую велюровую шляпу, веселое чернобровое лицо доброжелательно улыбалось всей компании.
— К нам приехал из областного центра специальный корреспондент радио! — объявил Игорь.
Приезжий благодушно развел руками:
— Зачем так торжественно?
Корреспондент объяснил, что ему поручено подготовить передачу из Буранного. Слово перед микрофоном получат лишь лучшие из лучших новоселов. Сначала пусть девушки коротко расскажут о своих успехах, а потом он их запишет на пленку.
Никто не знал, о чем говорить. Ася Егорова сказала, что пока особых успехов нет.
— Расскажите, как вы записались на стройку, — попросил корреспондент, вынимая блокнот.
— Так комсомолка ведь, — просто сказала Ася. — Пришла газета с обращением ЦК. Обсуждали на комитете. Конечно, разные были мнения. Некоторые сначала записались, а потом стали отказываться: «Я бы поехала, но меня дома не пускают» или: «Здоровье не позволяет». Но кому-то ехать ведь надо. Для государства есть необходимость. Вы же знаете, тут никель нашли… Вот я и подумала: для меня на фабрике замену найдут, а там, на Северострое, наверно, каждая пара рук дорога… Вы трубу видели?
— Трубу? Какую трубу?
— Котельной. В лощине, за шоссе. Наша бригада там тоже поработала.
— Ах, котельной… Ну, это еще не такой потрясающий факт. — Корреспондент отложил блокнот.
Снова воцарилось молчание. Теперь на вопросы отвечали односложно: все чувствовали, что от них ждут чего-то особенного.
— Тут есть такие патриотки, которые поехали на Север, имея аттестат зрелости, — с чувством сказал Игорь, стараясь не смотреть на Юлю. — Вопреки советам своих матерей. И сейчас героически работают на самых трудных участках, да!
— Кто же это? — живо заинтересовался корреспондент.
— А вот — Юлия Кострова!
…Потом Юля ругала себя за несдержанность.
Пунцовая, она вскочила, пробежала по коридору — и на улицу.
Дождик уже не моросил, но все вокруг закрывал густой, плотный туман.
Туманом были окутаны и стрелы кранов и труба котельной. Клубящиеся белые валы, словно волны гигантского прибоя, наползали на сопки.
Юля поежилась. Сырость пробиралась в самую душу. Она брела через поселок, сама не зная, зачем и куда.
«Наверно, посчитал меня ненормальной», — подумала она о корреспонденте.
Постепенно она успокаивалась. Конечно, Игорь хотел искупить прежнюю вину. Хорошо, она готова простить его. Но зачем это афиширование мнимых заслуг? Корреспондент и впрямь может подумать, что она какая-то героиня, а ведь это неправда. Слабее всех в бригаде…