— Почему «дышло»? — стал кипятиться шофер. — Зачем такие слова? «Дышло»! Думаешь, мне интерес? И так в кармане черная касса.
— Плачется, — продолжал тот же голос. — А сам забегал в магазин, три пол-литра захватил.
«Дышло» все же ударило по самолюбию шофера. В нем пробудилась энергия. Он останавливал встречные машины, просил помочь.
Никто не отказывал. Уже несколько водителей, подстелив измазанные телогрейки, залезали под автобус, копошились в чреве машины, что-то вывинчивали, прилаживали, но мотор оставался бездыханным.
Похолодало.
Юля бродила с Антониной Петровной по ельнику, собирала сучья. Увидев, как она тащит с берега озера корягу, лейтенант одобрительно кивнул головой:
— Эта долго будет гореть…
В опустевшей машине матери укладывали спать младенцев.
Неподалеку от обочины шоссе вспыхнул костер. Все расселись кругом, наблюдая, как пляшет, вырываясь длинными языками, и резвится веселое пламя.
— Так можем и до завтра загорать.
— Здесь закон — тайга, а прокурор — бурый медведь. Впрочем… Мересьев восемнадцать суток шишками питался.
— Тут и ягель есть.
— Желающие могут в олени записаться!
— Хороши шуточки…
Из окна автобуса высунулась жена лейтенанта:
— Боря!
Лейтенант пошел в машину и скоро вернулся оттуда с полным рюкзаком.
— Картошечка, — объявил он. — Запечется хорошо… для всей компании!..
Поужинали, обжигая пальцы горячими картофелинами. Даль все еще оставалась светлой. Лишь чуть-чуть потускнели краски. Камни, кусты, гладь озера — все как бы оцепенело в матовом холодноватом свете незаходящего солнца. Ночная тень обходила стороной этот уголок земли.
У костра остановился «пикап». Он следовал в Мурманск. Несколько военных моряков подошли к огню.
— Что, резина подвела? — спросил старший офицер, он был в черном мундире, с кортиком на боку. — Как приедем в Мурманск, позвоним в гараж, чтобы прислали «Техпомощь».
Юле вспомнился дорожный знакомый — моряк, по имени Марат, его открытое, смуглое, чем-то опечаленное при прощании лицо. Отзывчивые люди моряки, всегда готовы помочь.
«Пикап» ушел, снова стало тихо.
Мужчины покуривали у огня и толковали о своем, а возле Юли и Антонины Петровны собралось несколько женщин.
…Часто потом вспоминался Юле этот тревожный вечер в светлой пустыне горной тундры, у костра, возле сломанного автобуса, среди незнакомых, но ставших вдруг близкими людей.
Поздно ночью пришла летучка «Техпомощи». Через час автобус смог наконец тронуться.
Перевал был погружен в туман. Когда спустились ниже, Юля увидела по обеим сторонам дороги серые, угрюмые развалины — остатки железобетонного сооружения.
— Танковые ворота, — негромко сказал лейтенант. И добавил, прочитав вопрос в Юлиных глазах: — Это немцы хотели наших остановить…
Он начал что-то рассказывать, но Юлю сморила усталость.
Сон был путаный, рваный.
Расклеив ресницы, ока увидела, что все уже в автобусе спят. Откинув голову на спинку сиденья и держа на коленях мальчика, спала жена лейтенанта; сам лейтенант, сдвинув свою новенькую фуражку, по-детски положил голову на ее плечо.
Заскрипели тормоза. В окошке колебались призрачные силуэты гор, подернутых жемчужной дымкой. Можно было различить очертания машин с ковшами и черпаками.
— Северострой? Приехали? — испуганно спросила Юля.
— Спите, девочка… И я туда. Будем добираться вместе.
На улице светло и безлюдно. Высадив пассажиров, автобус скрылся за поворотом шоссе.
«День или ночь?» — подумала Юля.
В обе стороны от остановки тянулись квадратные дома, добротные, но какие-то угрюмые, без палисадников и оград. Стояли они не по прямой линии, а с отступами в сторону — один левее, другой правее. В этой кажущейся разбросанности чувствовалась, однако, система. Потом Юля узнала, что дома строились концессионерами-канадцами, искавшими в этих местах цветной металл. Они ставили дома с таким расчетом, чтобы лучше защищаться от снежных заносов и чтобы в комнаты попадало как можно больше солнечного света.
— Куда же идти? — растерянно спросила Юля.
Антонина Петровна закурила и присела на чемодан.
— Будем ловить машину на Северострой.
Мимо шел высокий, с толстенными скатами «МАЗ». Антонина Петровна подняла руку. Шофер притормозил, открыл дверцу кабины.
Кабина была просторная, поместились все трое. Чемоданы засунули в кузов между серыми бетонными блоками.
Сразу же за поселком Металлическим дорога побежала по краю большого озера. Противоположный гористый берег курчавился лесом и кустарником. Среди зеленого разлива хвои белым островком выделялось одинокое каменное здание.