Наш гид – долговязый филиппинец, представившийся как Чито – встречает нас прямо возле шлюза: «Перед тем как мы пойдем дальше, проверьте свои почтовые ящики и убедитесь, что вы все получили пакет ознакомительных материалов».
Я проверяю файлы, которые они загрузили нам в головы, пока мы спали по дороге сюда на внутрисистемнике: нейрофилософия и история корпорации, космология Смолина, корональные кольца и Смерть Детерминизма. Хитрые спецификации полосных фильтров, пропускающих нужные нам магнитные поля, оставляя жар и жесткое излучения снаружи. Чудо-технология, позволяющая поцеловать поверхность Солнца, не сгорев дотла. (Спецификации помечены как «проприетарная информация». Понятно – они дают нам посмотреть на их секреты, чтобы нас успокоить. Всё равно они всё это удалят из наших голов по дороге домой).
Чито ждет, пока все подтвердят получение: «Хорошо. Убедитесь, что вы прочитаете это до того, как мы нырнем, потому что когда мы откроем ставни, все ваши импланты перестанут работать. Проходите сюда, пожалуйста».
Наш вес растет пока мы следуем за ним по тоннелю: сначала мы плывем, потом подпрыгиваем, а первые из нас уже шатаются на нетвердых ногах. Большинство обитаемых объемов Лагеря вырезаны примерно в 20 метрах от сингулярности – достаточно близко, чтобы дать нам четверть g, когда картофелина припаркована на орбите. Максимум половина от этого, когда мы спускаемся – зависит от того, как они распределили нашу массу.
В лобби нас встречает мозг в шаре – небольшая яркая сфера в центре тускло подсвеченной пещеры. У нее даже есть свое маленькое гравитационное поле, замедляющее и притягивающее нашу колонну, как свиту спутников к небесному телу.
Это не настоящий мозг. Вблизи это становится заметным. Нет полушарий, нет долей, нет древней лимбической подструктуры, чтобы держать всё это вместе. Просто морщинистый комок нейронов, подсвеченный изнутри: волны пробегающих мыслей, проявляющиеся благодаря какому-то флуоресцентному протеину, включенному, чтобы добавить немного мишуры спецэффектов.
Табличка с аннотацией мягко горит сбоку от этого маленького чудовища: «Свобода воли. Единственный известный образец».
— За исключением счастливых нас. Если, конечно, мы получим то, за что заплатили.
Женщина. На сантиметр ниже меня. Коренастая, с бритой головой и цветом лица нордического альбиноса.
— Агни Фалк. — представляется она, сбрасывая мне свою карточку: «Компания Хребет Фарадея. Младший вице-президент. Глубоководная разработка полезных ископаемых». Обитательница умирающего рубежа, все еще цепляющаяся за дно океана, когда небо заполнено астероидами и ценными металлами.
— Санди — я не говорю ей свою фамилию и не посылаю контактную информацию – хоть я и предназначена для сверхдальнего полета, но я всего лишь одна из пятидесяти тысяч, что в целом как-то снижает мою личную известность. Тем не менее, поиск по имени занимает секунды, а я здесь не для того, чтобы отвечать на бесконечный поток вопросов «а как это – расти зная что ты – спора?».
— Приятно познакомиться — Фалк протягивает руку и, после секундной задержки, я её пожимаю. Её глаза прерывают контакт только на короткое мгновение, задерживаясь на моем запястье, где шрам выглядывает из-под манжеты. Её улыбка даже и не дрогнула.
Сморщенный грейпфрут у нее в голове подключен к огромному количество рецепторов: звук, прикосновение, проприоцепция. Больше двух миллионов каналов только от глаз. Не как этот комок нейронов в аквариуме. Глухой, тупой и слепой, вообще без внешних подключений, кроме тех, что подводят питательные вещества и удаляют отходы. Это просто масса из нейронов, несколько миллиардов биологических переключателей, застывших в стазисе, пока какой-то внешний раздражитель не даст им толчок.
Насколько я могу видеть, внешних раздражителей там нет. Передать сигнал к этим нейроцепям невозможно. И все же, каким-то образом, оно активно. Волны сияния, проходящие по его поверхности, вполне могут быть сигнатурой пойманной в ловушку души.
«Нейроны которые будут испускать сигнал сами по себе – без того чтобы в них тыкали». Ты хотел их увидеть, Кай? Ну так вот они.
Фалк прослеживает мой взгляд:
— Интересно, как оно работает?
— Новые технологии. – голос с индусским произношением раздается от еле различимого пилигрима с другой стороны шара, – Я так слышал, по крайней мере. Специальная комбинация квантовых полей, не существующая в природе. Вселенная не может её вспомнить и ей приходится… импровизировать.