СА: Потому, что то, какая я есть – это не случайность. Вы меня такой сделали.
МС: Ты думаешь у меня больше контроля над моими способностями и желаниями чем у тебя? Все мы так или иначе… сформированы. Просто большинство из нас сформировано слепым случаем. Тебя же сформировали для определенной цели.
СА: Вашей цели.
МС: То есть опухоль все же имеет значение, да?
ТИШИНА В ЗАПИСИ: 2 СЕК
МС: Стволовые клетки еще не закончили свою работу. Продолжай расчесывать, и у тебя останутся шрамы.
СА: Я хочу шрамы.
МС: Санди…
СА: Идите к черту, Мамору. Это мое тело, даже если жизнь – не моя. Если вам что-то не нравится, вычтите это из моего залогового депозита.
ТИШИНА В ЗАПИСИ: 5 СЕК
МС: Попробуй немного отдохнуть. Завтра в 8:45 у тебя занятия по решениям Керра-Ньюмена.
Так близко к Солнцу про инерционные двигатели можно забыть. Как и про петлевую квантовую гравитацию с её магической червоточиной. Самые лучшие стартеры привода рассыпаются в присутствии такой огромной массы. Базовый Лагерь, растянув поводок до предела, запускает новый корабль для этой последней, кульминационной фазы нашего паломничества: «Автономность Человечества» – многогранный кристалл, покрытый движущимися зеркалами: полмиллиарда защитных осколков в концентрическом наслоении, расположенные в точном порядке, постоянно перемещаясь, защищают нас от фотосферы.
Чито говорит нам, что наше позиционирование идеально для этой фазы солнечного цикла: стабильная пара солнечных пятен с пиковым диаметром в пятьдесят тысяч километров движется прямо на нас. Шанс выброса массы меньше процента, и даже в этом маловероятном случае, выброс будет направлен от нас. Нам не о чем беспокоится.
Ну и ладно. Как мне кажется, то, что помогает нам оставаться в живых при забортной температуре в пять тысяч градусов и так уже практически магия. Почему бы к этому всему не добавить еще и цунами из радиоактивной плазмы, проносящееся над нами со скоростью пятьсот километров в секунду?
Они оставили нас привязанными в отсеке без внешнего обзора, в цилиндре диаметром максимум метров шесть. Изогнутые переборки слегка светятся мягким яичным светом нимба Иисуса. Мы развернуты лицами наружу, пристегнутые к колонне, пересекающей этот объем, как позвоночный столб: каждый позвонок – это противоперегрузочное кресло, каждый шипастый отросток – это подножка или подлокотник. Мы зафиксированы для нашей собственной безопасности и для безопасности окружающих. Никогда нельзя быть уверенным как люди-автоматы, отреагируют на полученную автономность. Нам лично было обещано неземное блаженство. Но я читала слухи (неподтвержденные, и, само собой, не включенные в наши ознакомительные пакеты) о ранних запусках, когда незафиксированные клиенты выцарапывали себе глаза. Теперь компания предпочитает действовать осторожнее. Мы встретим свободу в кандалах.
Мы лежим так уже несколько часов. Ни внимательных стюардов, приглядывающих за нами, ни бдительной машинерии, ожидающей своего часа, если что-то пойдет не так. Ни технологии, ни техникам нельзя доверять под воздействием шести тысяч филигранно нацеленных гауссов. Но они наблюдают за нами из кабины, защищенной слоями мю-металла и сверхпроводников и зафарадеенной по самую задницу. Они смотрят на нас через оптоволоконную линию толщиной в половину человеческого волоса. Если что-то пойдет не так, они захлопнут фильтрующие ставни, развернут наши кресла и примчатся сюда со шприцами, шлемами бога и дефибрилляторами.
У нас широчайший выбор музыки, чтобы помочь скоротать время. Никто из пассажиров им не воспользовался. Никто вообще не сказал ни слова с того момента, как мы стартовали с Базового Лагеря. Может не хотят нарушать общее настроение. А может просто просматривают спецификации на всё это чудо в последний раз, как будто готовясь к экзамену, ведь вся электронная начинка, обычно запоминающая всё это за нас, будет менее чем бесполезна, когда откроются ставни.
По меньшей мере двое из нас молятся.
Переборка исчезает. Вздохи со всем сторон. Мы обнажены перед морем огня.
И это не просто море – это бескрайняя кипящая поверхность, раскаленное дно мироздания. Перед глазами бесконечные итерации плазменных фракталов, поддерживаемые восходящими потоками из глубин конвективной зоны. Сияющие гобелены огромнее вселенной перетекают в хохочущие демонические лики с полыхающими ртами и глазами. Корональные кольца – бесконечные галереи плазмы, струятся над бурлящей поверхностью до самого невообразимо далекого горизонта.