— Я безмерно увлечен. Это замечательная лекция о смертельно влюбленных Ромео и Джульетте. — Закидываю в рот жевательную резинку. — Я впечатлен.
— И что вы можете сказать об этом? Если бы вы были на месте Ромео? — Он все еще стоит надо мной.
— Я думаю, она пойманная муха в паутине, — немного обдумываю, — а я мертвый паук.
— Почему мертвый? — хмурится профессор.
— Наверняка, потому что я воюю за нее. И моя паутина — поле боя. Я в осаде. — Стучу пальцами по столу. — Да, я в осаде. Черт.
— Очень интересное суждение. — Довольный моим ответом, он уходит к своему месту и продолжает лекцию.
Хватаю карандаш и пишу на столе слова, что приходят мне на ум. И так всегда- любая мелочь цепляется за мысли в моей голове, и я готов творить. Я уже пишу куплет, как меня отвлекает звонок.
Иду по лестнице вниз, меня хватает под руку та сама блондинка. Впереди маячит Кейт и Эштон, моя сестра. Они что-то бурно обсуждают, и я не могу остановиться. Ловлю на себе ее взгляд, припечатываю Блонди к шкафу с чьими-то учебниками и целую взасос. Представляю на ее месте другую, но все не то. Делаю вид, что кайфую от этого. Краем глаза замечаю, как она уходит по направлению к другому классу.
Отпускаю девушку, на прощание показываю на нее указательным пальцем и щелкаю языком.
— Суперская. — Девчонка улыбается и обмахивает свое пылающее лицо тетрадью. Легко.
Я сразу же проверяю смс.
«Придурок».
«Да, Эш. Я такой».
Ну что я могу сказать? Вот этот буфер, в виде моей сестры, такой тупизм. Она не может остановиться, чтобы не прокомментировать мои действия. И поэтому взял ее в сообщники. Я все еще цепляюсь за мысль, что именно Кейт говорит все эти слова, и ей не все равно. Я вижу ее взгляды, фырканья на мои выходки и все еще жду, когда она психанет и подойдет ко мне. Но пока, к сожалению, Кейт этого не делает.
Чувствую, как кто-то касается моего плеча и поворачиваюсь, чтобы получить кулаком в живот.
— Ох, бл*дь, — вырывается из меня стон. Ну, это было больно.
— В следующий раз не будешь лезть к моему другу, — кричит смельчак, ударивший меня.
— Возмездие. Заслужено. — Ничего не могу с собой поделать, начинаю безостановочно смеяться. — Ты уверен, что у твоего друга есть яйца? Ты его мамочка?
— Браун, ты хочешь добавки? — Он начинает подходить ближе.
— Ты хочешь мордобой? — Уже не смешно.
Не разрывая зрительного контакта, я стягиваю с себя кожаную куртку, расстегиваю штаны и с вызовом вытягиваю ремень. Улыбаюсь самой сумасшедшей улыбкой, которую могу выдавить, затем размахиваюсь, щелкая ремнем.
— Мамочка хочет поиграть? — Смотрю на застывшего парня.
Он движется на меня, тем временем я ловко замахиваюсь ремнем и бью его по ногам. Он наклоняется чуть вперед, и, отшатываясь от удара, я проскальзываю у него под рукой и с силой пинаю его в задницу. Парень плюхается на колени, я, пользуясь случаем, обхватываю его шею сзади ремнем и сажусь на спину.
— Мы все еще играем? Или с тебя достаточно? — Он брыкается подо мной еще пару секунд, затем опускает голову и выдыхает.
— Все, ладно. Слезь с меня, Браун. Я понял. — Встаю с него и пробираюсь через собравшуюся толпу.
Мне необходимо исчезнуть, пока не появится ректор.
Я верю в возмездие и знаю наверняка, что все вернется. Отец учил меня защищать обиженных и слабых. Скорее потому, что я был тощим мальчишкой, которого постоянно кто-то обижал. Я не могу припомнить, сколько раз меня толкали и унижали перед Кейт. Да, черт возьми, она сама в детстве много раз заступалась за меня и лезла в драку, чтобы от меня отстали. Я валялся в дорожной пыли с разбитым носом, слепой как крот. Все, что я ощущал, насколько это унизительно, что девочка твоей мечты смотрит, как тебя пинают. И тогда выходил отец и разгонял более сильных мальчишек. Каждый раз он поднимал меня, отряхивал мою одежду и произносил: «Не позволяй им себя унизить. Стой до последнего. Если понадобиться, убегай. Не важно, каким способом ты станешь сильней их, хватай все, что есть у тебя под рукой, и бей».
После таких наставлений мне становилось легче. Я уходил, боясь посмотреть на то, как Она меня жалеет. Все, чего я хотел, это сбежать. Не от обидчиков, а от нее. Я даже не мог себя защитить, не то, чтобы Кейт.
Сажусь на мотоцикл и еду домой. К черту пары, сегодня с меня хватит. Намного лучше размяться и написать песню до конца.
Я оставил ей послание. Улыбаюсь от этой мысли. Ведь я знаю место, где она обычно сидит, и я уверен, что все то, что я ей пишу, она каждый раз читает.
Глава 2
Глава 2
Кейт
Все еще смотрю в окно на то место, где только что был Тайлер. Не могу понять, для чего ему этот выпендреж. Неужели он настолько желает привлечь внимание к своей персоне? Он и так знаменит: его невероятный голос и игра на различных инструментах звучат даже из утюга. Он самый популярный парень в университете. Его черные волосы и темно-карие глаза, полные губы…
Я поспешно встряхиваю волосами. Нет, я не собираюсь думать о нем. Как только я приехала сюда, меня предупредили: Тайлер уже не тот. Бесконечная череда девушек, безумные поступки и концерты. Кстати, я пока ни на одном из них не была. Эштон постоянно говорит, насколько он сумасшедший. Его бросает из стороны в сторону. Он запросто может приехать в универ в тележке для продуктов, подталкиваемую Уэсли, или передвигаться по коридорам на роликах. В тот день, когда я появилась в этом месте, Тайлер стоял с толпой девчонок. При виде меня, он смотрел таким безумным взглядом, что мне хотелось убежать. И вдруг он закричал во все горло:
«Если ты любишь меня, то отпусти,
Эти слова — как ножи, они часто оставляют шрамы».
Я почувствовала тогда, что мне не хватает воздуха, будто его выкачали из меня. Он все смотрел на меня и пел одну и ту же фразу. Я сделала тоже, что и сейчас при виде него: фыркнула и ушла, хотя это могло показаться побегом. Как бы то ни было, я не боюсь его и не стесняюсь. Просто иногда он ведет себя как сумасшедший. Со всеми этими танцами на столах, громкими распевами и дерганьем головы. Иногда я узнаю того Тайлера, которого знала раньше, и была влюблена. Но в то же мгновение, он становится совершенно чужим, незнакомым. Возможно, у него раздвоение личности: один день он видит меня и спокоен, другой, он бегает за мной, как будто мы с ним до сих пор в песочнице, в третий день я вообще для него не существую. Он не дает мне передышку, даже долбанную минуту, чтобы расслабиться.
— Ох, черт! — Подпрыгиваю от неожиданности, когда Эштон берет меня за руку.
— Судороги замучили? — смеется она. — Ты всегда так напряжена, когда Тайлер здесь.
Фыркаю на ее слова. Глупости какие.
— Задумалась. Сейчас у нас пара литературы? Думаю, я не сдам «Джейн Эйр». Не смогу, — пожимаю плечами.
— Если ты дашь шанс Тайлеру, тебе не придется больше читать. С ним достаточно поговорить. Он расскажет в таких красках, — косится на меня. — Ну, в общем, по-своему, он гений.
Хмурюсь. Да уж.
— Последнее что мне надо, это твой придурковатый брат. — Мы входим в кабинет, и я бросаю тетради на стол.
— Ну, оно того стоит. — Эштон стоит с загадочным взглядом и тычет пальцем на стол.
Немного отодвигаю тетради и вижу какие-то слова.
Когда мир станет слишком тяжел,
Взвали его мне на плечи,
Я буду твоим воином.
Ты избавляешься от меня,
Как от дурного клея
На открытке с наилучшими...
Перечитываю несколько раз и смотрю на свою подругу в недоумении. Приподнимаю брови, чтобы она объяснилась.
— Тайлер, — кивает на надпись. — Это его почерк.
— И что? — Все еще не понимаю, о чем она говорит.
— Ты не думаешь, что это послание? — говорит она.
— Не думаю, что оно для меня. Ты вспомни, сколько раз за этот год на разных столах написаны были стихи? Потом они превращались в песни. С тех пор, как он стал популярен, его ни один человек за это не осуждает. — Усаживаюсь на стул.