Был час ночи в мои крайние сутки пребывания в Дыкхюэ, когда на наш комплекс начали падать минометные мины. Предсказание Хай Тьета о том, что Дыкхюэ будет атакован, сбылось. Предупрежден — значит вооружен, и моя винтовка и другое снаряжение на случай тревоги были разложены у койки. Я натянул ботинки и потянулся за ранцем, полным гранат. Когда мы бросились к своим бункерам, треск разрывающихся минометных мин дополнился более тяжелым «бумом» подрывных зарядов. Ранцевые заряды! Это означало, что нас атакуют саперы-подрывники. Неподалеку слышалось «воу-банг» вражеских гранат B-40, а также спорадическое стрекотание по крайней мере одного автомата AK-47. С периметра доносился удручающе слабый огонь из M-16. Войска майора Нгиема оказались застигнуты врасплох.
Мы с моим товарищем по бункеру подготовили свой пулемет.50-го калибра. Если враг попытается переправиться через реку к северу от нас, ему придется иметь дело с нами. Если бы он пришел с другой стороны, наше оружие оказалось бы бесполезным, так как его нельзя было бы развернуть. Осветительные ракеты освещали пейзаж как днем, но на нашем участке не было заметно ни одного вьетконговца. В пятидесяти метрах к югу от нас рядом с отделом «Феникса» прогремел мощный взрыв — вражеский подрывник бросил ранцевый заряд и попал прямо на минометную позицию вьетнамцев. От взрыва сдетонировал боезапас орудия, расчет из трех человек погиб.
К этому времени мы уже выплевывали из.50-го калибра длинные очереди трассирующих пуль по противоположному берегу реки. Трассеры прорезали в ночной темноте впечатляющую оранжевую полосу — обнадеживающее зрелище, несмотря на то, что мы не видели ничего, по чему можно было бы стрелять. Отстреляв таким образом несколько сотен патронов, мы были вынуждены прекратить огонь из-за пороховых газов, заполнивших бункер. Я высунул было голову через задний выход, чтобы хлебнуть свежего воздуха, но тут же задохнулся от ядовитых испарений. На мгновение я растерялся, и только когда, пошатываясь, вернулся внутрь, до меня дошло, что мы подверглись газовой атаке. Схватив полевой телефон, я позвонил на командный пункт.
— Газ! — Я задыхался в трубке. — Нас травят газом в бункере номер два!
— Вы уверены? — Недоверчиво отозвался голос.
— Чертовски уверен! — Я кашлянул. — Если не верите, высуньте голову наружу. Нам нужны противогазы, и быстро!
Сам момент, когда ты осознаешь, что вьетконговцы использовали газ в своей атаке, был ужасен. Хай Тьет предупреждал нас о нападении, и мы готовились к нему более двух месяцев, и вот, когда, наконец, это знаменательное событие произошло, случилось то, к чему мы оказались не готовы. Вражеская газовая атака в 3-м военном округе была настолько неслыханной, что американцам, направляемым туда, даже не выдавали противогазы. Когда несколько месяцев назад медик нашей советнической группы раздобыл коробку с противогазами, некоторые из нас посмеялись над «старым доктором Плюшкиным». Теперь драгоценные противогазы хранились под замком в медпункте, а Док находился в отпуске. И никто не знал, у кого был ключ.
Капитан Джордж Бенхэм, один из немногих оставшихся в команде советников офицеров, быстро решил нашу проблему. Бен бегом пересек открытый двор и отстрелил замок медпункта. Подхватив охапку противогазов, он начал перебегать от бункера к бункеру и раздавать их. С момента, когда я впервые почувствовал газ, и до того, как надел противогаз, прошло не более пяти минут, но это были самые длинные пять минут в моей жизни. Если бы Бен их продавал, я бы отдал бы за него годовую зарплату.
Мы запросили огонь осветительными снарядами из Баочая и вертолеты отовсюду, откуда только можно было их вызвать. Вражеский минометный обстрел утих, но небо все еще освещалось вторичными взрывами с минометной позиции, где погиб минометный расчет.
Вскоре на место прибыли боевые вертолеты, устроившие впечатляющий пиротехнический спектакль. Вертолеты были вооружены НУРСами и «миниганами», они прошли низко над нашим комплексом, нанося удары по целям, на которые мы им указывали. На самом деле, к тому времени вражеские подрывники уже отошли, оставив после себя тело одного своего товарища. Лучшее, что могли сделать артиллеристы, это обстреливать опушку леса к югу от нашего лагеря в надежде нанести хоть какой-то ущерб вражеским саперам и минометчикам, когда они отходили. Остаток вечера я провел, скрючившись в бункере, эгоистично благодаря Бога за то, что целью вьетконговцев на этот вечер была вьетнамская часть лагеря.