Война приходит в Хаунгиа
Полковник Тхань оказался тем самым пресловутым «трудным примером для подражания», и его сменщик с самого начала стал испытывать трудности. Подполковник Доан Конг Хау прибыл в провинцию Хаунгиа со штабной должности в 25-й дивизии АРВН, где он славился тем, что любил играть в любимчиков среди своих штабных офицеров. Хау был красивым, хотя и несколько тщеславным офицером, склонным при любой возможности придираться к своим менее любимым подчиненным. Я познакомился с новым подполковником в день его прибытия и впечатлен не был. Он умел прихорашиваться, как женщина, и создавалось впечатление, что он не может пройти мимо зеркала, не остановившись, чтобы причесать свои черные волосы. Пришлось напомнить самому себе, что никто и никогда не сможет заменить полковника Тханя и что важно дать новому человеку справедливый шанс показать, на что он способен. Полковник Бартлетт чувствовал то же самое, и мы оба решили воздержаться от окончательного суждения, пока полковник Хау не получит возможность показать нам, на что способен. Если мы не ошиблись в выборе, то такая возможность представится весьма скоро.
После убийства полковника Тханя вьетконговцы активизировали подрывную деятельность в наших общинах. Коммунистические отряды разбились на небольшие ячейки, чтобы облегчить передвижение, и эти ячейки распространяли информацию о том, что наступление Нгуен Хюэ ведет к краху правительства Тхиеу. Коммунисты-политработники призывали население поддержать новое наступление, жертвуя рис, призывали подростков из народных сил самообороны и наших солдат дезертировать. В ближайших к реке Вамкодонг деревнях крестьяне начали укреплять свои хозяйственные постройки, чтобы защититься от предстоящих боев. Запасы риса, обычно хранившиеся в больших соломенных корзинах, стали исчезать, так как смекалистые крестьяне закапывали свои ценные запасы, чтобы уберечь их от потери. Тревожное «всеобщее восстание» НСС продолжилось, когда однажды ночью исчезло шестьдесят девять военнослужащих одного из подразделений уезда Чангбанг, прихватив с собой 144 единицы оружия. Позже сорок четыре пропавших подростка вернулись и объяснили, что их похищение организовали предатели в их группе. Тем не менее, тревожным было то, что многие из похищенных поддались на уговоры Вьетконга и добровольно согласились остаться в Камбодже для прохождения военной подготовки у коммунистов. Сочетание давних революционных связей Чангбанга и мощного наступления северовьетнамских войск сделало аргументы Вьетконга для впечатлительной молодежи как никогда убедительными. Падение провинции Куангчи и кровавая осада Анлока не могли не отразиться на жителях Хаунгиа, которые, видимо, начали сомневаться в исходе войны, когда северовьетнамские танки впервые появились к северу от Сайгона.
Мы были уверены, что провинция Хаунгиа будет атакована, и полковник Бартлетт направил шквал запросов на нанесение авиаударов по предполагаемым местам дислокации северовьетнамских подразделений в Камбодже. Все запросы были отклонены. В обычной ситуации штаб генерал-майора Джеймса Холлингсворта в Бьенхоа их бы поддержал, но сам генерал бóльшую часть времени проводил в вертолете в воздухе над Анлоком, наводя авиацию для нанесения ударов по трем северовьетнамским дивизиям. Холлингсворт, динамичный, ориентированный на действия офицер, однажды посетил нас в Дукхюэ. Когда майор Эби показал ему на нашей карте базовый район вьетконговцев, известный как ручей Ратьнюм, возмущенного генерала чуть разбил апоплексический удар — он помнил район базирования Ратьнюм еще по предыдущей командировке и был поражен тем, что никто до сих пор «ничего не сделал» с этим местом. Когда майор попытался объяснить проблему мин-ловушек, разгневанный генерал прервал его:
— Вы когда-нибудь слышали о воздухе, майор? Вы уже запросили авиаудары?
Когда бедный майор Эби попытался объяснить, что все наши запросы были отклонены штабом генерала, Холлингсворт прогремел:
— Запросите их сейчас, черт побери, и вы их получите! Я хочу, чтобы этот ручей превратился в одно гигантское озеро!