В тот день, когда я сказал ему, что пришло время отправиться в Сайгон, Лань расплылся в улыбке и с энтузиазмом вскочил со стула. Через несколько минут он был готов к поездке. Схватив свою М-16 и бандольеру с патронами, я предложил ему следовать за мной, и мы отправились в путь на моем зеленом полицейском джипе.
Дорога из Баочая, как только она пересекается с шоссе № 1, проходит мимо большого глиняного карьера, и я остановил джип у него и, выбравшись наружу, достал свою М-16. Лань сидел в джипе с недоуменным выражением лица, пока я не предложил ему выйти. Он бросил на меня недоуменный взгляд, но подчинился. Взяв в руки М-16, я передернул затвор и подал патрон в патронник.
— Вот, — сказал я, сунув ему в руки винтовку. — Давай, стреляй в карьер.
Мои ладони уже немного вспотели. Ведь человек, которого я только что вооружил, попал в плен чуть больше недели назад, и то только после того, как был ранен и у него закончились патроны. Сейчас он вполне мог пристрелить меня и уйти на болото.
Лань нерешительно взял винтовку.
— Давай, — сказал я. — Она в режиме автоматического огня. Стреляй. Мы должны добраться до Сайгона.
Повернувшись в сторону ямы, он прицелился и двумя быстрыми очередями расстрелял весь магазин на двадцать патронов. Смеясь, он вернул мне оружие, заметив только, что «оно легкое и бьет не так, как мой АК-47».
Позже, когда мы ехали по шоссе № 1 в район Хокмон на окраине Сайгона, Лань начал смеяться.
— Знаешь ли ты, дайви, что когда ты остановил джип, я на секунду подумал, что ты собираешься меня застрелить!? Я до смерти перепугался, когда вышел из джипа.
Услышав это, я не мог удержаться от смеха, хотя мой юмор не относился к тому испугу, который я ему устроил.
— Это ты испугался!? — возразил я. — А я? Это я дал военнопленному заряженную М-16. Это я был так напуган, что у меня вспотели руки. Ты мог бы легко убить меня на месте.
К этому моменту мы уже въехали в городскую черту Сайгона, проехав левее мимо огромной военно-воздушной базы Таншонныт. Мы пересекли перекресток Байхьен, где во время наступления Тет происходило ожесточенное сражение, и я свернул на бульвар Катьманг — самый прямой путь в центр Сайгона. Промчавшись мимо элегантной многоярусной пагоды Виньнгием, мы стали практически пленниками транспортного потока, затем выехали на усаженную деревьями улицу Конгли, которая привела нас к Дворцу независимости президента Тхьеу. На лице Ланя отразилось удивление от увиденного, особенно когда мы свернули на улицу Тудо, и он увидел самое сердце центра города. Я направил джип через плотный поток машин к улице Зялонг, узкой магистрали, расположенной всего в одном квартале от центра города. Жестом попросив молодого парня присмотреть за джипом, я припарковался на тротуаре перед домом № 155А, в котором располагался ресторан «Нгок Хуонг». С ним меня познакомил капитан Санг во время одной из наших нечастых вылазок в город. Он был известен своей вкусной северовьетнамской кухней, которую готовили чернозубые северовьетнамские женщины, бежавшие на юг в 1954 году. Обед в «Нгок Хуонг» под звуки традиционной северовьетнамской музыки стал отличным началом нашего путешествия по городу «Хо Ши Мину». Лань разглядывал меню, как десятилетний ребенок, впервые попавший в Диснейленд.
В тот день До Ван Лань был потрясен всем: от деликатесов на кухне «Нгок Хуонг» до шумного рынка Бентхань. Он и представить себе не мог, что Сайгон окажется таким красочным, завораживающим собранием достопримечательностей, запахов и звуков, которое предстало перед ним во время нашего быстрого четырехчасового визита. На рынке я купил ему новую рубашку и ремень, и мы пошли по бульвару Лелой к улице Нгуен Хюэ, знаменитой «Улице цветов» Сайгона. Куда бы мы ни посмотрели, перед нашими глазами представала красота сайгонских девушек, чьи красочные, струящиеся платья ао дай были, пожалуй, самой запоминающейся чертой лица города. Даже Лань, самозваный холостяк, не мог удержаться от сравнения изящных и стильных сайгонских женщин с их темными кузинами из Ханоя.