Полковник был впечатлен откровенностью Ланя и перед отъездом в Сайгон предупредил нас, что скоро мы о нем услышим. Поскольку тринадцать северовьетнамских дивизий продолжали наступление на Южный Вьетнам, а исход наступления по-прежнему представлялся неясным, он решил, что сообщение Ланя должно быть услышано кем-то в Сайгоне. Он организовал наш визит в штаб Командования американских войск во Вьетнаме и сообщил мне, когда его утвердили. Сержанту До Ван Ланю предстояло получить дозу той ценной армейской вещи, которая называется «заметность».
Посланник президента
К большому облегчению вьетконговцев, в общине Танми наконец-то спала жара. Благодаря усилиям трех северовьетнамских полков правительственные войска практически перестали действовать против наседавших вьетконговцев, предоставив им передышку как раз в тот момент, когда их спины оказались прижаты к канатам. Из-за ожесточенности наступления подполковник Хау был вынужден направить силы, базирующиеся в Танми, в бой с регулярными войсками противника в других районах провинции. В результате вьетконговцы Танми смогли возобновить свои действия в общине. Ньянь, партизан-подросток, убивший Фитя, был назначен начальником службы безопасности общины, и в качестве одного из своих первых официальных действий он организовал ликвидацию тридцатидвухлетней женщины, которую вьетконговцы давно подозревали в том, что она является агентом правительства. Ньянь и его люди похитили ее ночью из дома и оставили тело с ножевым ранением в сердце на дороге недалеко от местной администрации. К ее блузке было приколото загадочное предупреждение: «Смерть предателям».
Вскоре после этого инцидента тихий ночной воздух деревни Баоконг общины Танми разорвали несколько выстрелов и чей-то крик. Часовой на близлежащем сторожевом посту правительственных войск доложил о случившемся своему командиру — обычному офицеру с репутацией человека, стремящегося к драке. Командир — капитан — отреагировал предсказуемо. Уже через несколько минут он заявил о своем намерении расследовать странное происшествие. Воодушевившись несколькими бутылками пива «33», капитан отважился взять с собой нескольких своих подчиненных. Когда те осторожно отказались, он смело и с издевательским презрением заявил, что отправится один. Убедившись в смелости капитана или просто решив, что одному ходить не стоит, к своему командиру присоединилось трое бойцов, и джип отъехал от поста. Не далее как в трехстах метрах далее по дороге, Ньянь с еще одним своим человеком залегли в засаде. Объект заглотил наживку.
Порывистый капитан погиб при первом же залпе. Его трое товарищей, все раненые, успели отползти в придорожную канаву. К тому времени, когда на место происшествия прибыла группа реагирования, боевики Танми уже скрылись, оставив мертвого офицера висеть на руле изрешеченного пулями джипа, фары которого все еще прорезали яркую полосу в непроглядной ночи. Трое раненых лежали и стонали в канаве, недоумевая, какой дьявол надоумил их отправиться за своим командиром в столь очевидную ловушку.
Ополченцы почитали своего командира. Он был не только храбрым, пусть и импульсивным, командиром, но и заботился о своих людях. Капитан даже объединил скудные рисовые пайки своих бойцов и организовал столовую, поваром в которой была его жена. Его бойцы питались лучше всех солдат в Хаунгиа и, конечно, были единственными военнослужащими, которые могли похвастаться тем, что жена командира готовила им еду и заботилась о них, как родная мать.
Сержант-майор подразделения поклялся отомстить за смерть капитана и обратился за советом к Зету, заклятому врагу вьетконговцев Танми. Зет рассказал ему, что излюбленным местом встреч партизан был стоявший отдельно сельский дом, расположенный на краю большого болота. Если группа бойцов способна противостоять комарам, им нужно лишь терпеливо ждать в камышах возле этого дома, пока Ньянь и его люди не объявятся там в один из своих частых приездов. Сержант-майор передал этот совет бойцам разведывательного отделения, которые присоединились к нему, поклявшись отомстить. Две ночи они пролежали на сырой земле, не решаясь отмахнуться от терроризировавших их комаров. Обе ночи вдова, жившая в доме, рано ложилась спать, и бойцы, сдавшись, решили возвращаться на сторожевой пост. Но на третью ночь женщина зажгла лампу и выставила ее в окно. Через несколько минут из тени вышли четыре фигуры, которые вошли в дом.