И пара догадок у него уже имелось. Но прежде, чем выводы делать, стоит все же проверить место убийств. Вдруг чего найдет.
— Я объявление вывесила еще неделю назад, как Руту мою убили, но с этими грамотами подорожными никакой ведьмак так и не доедет сюда, — тяжело вздохнула женщина.
— Я завтра по светлому обыщу место, где убили ваших девок. Разберемся, в общем.
— Вы уж разберитесь. А я вам, знаете, что, мастер? Дам кое-что в аванс. Вижу вы — человек обязательный, бросить женщину в беде не должны. Грамота у вас особая имеется?
— Не имеется.
Она снова улыбнулась и бросила взгляд на дверь, у которой стояла. Насчет того, как ведьмак попал в город, решила не уточнять. У каждого ведь должны быть свои тайны.
— Вы отдыхайте, сударь. А я вам грамотку-то с вином принесу. Лично. В знак моего к вам доверия. Сможете с ней без препятствий из города и в город заезжать. Вдруг вам чего понадобиться за пределами, пока будете искать убийцу. А то сил уж не хватает ждать пока эта солдатня разберется! Мало того, что писульки эти ввели, псы шелудивые, так еще и сами ходят да задницы чешут. Мне так всех девок перебьют. А это убытки. Ох… такие убытки, — покачав головой, она наконец отступила от двери и пропустила Эскеля вперед.
Тот кивнул и вошел в комнату, тихо прикрыв за собой дверь. Внутри его ждала длинноволосая эльфка с тонким телом и едва прикрытым, прозрачной тряпицей, задом. Вокруг витал тот же удушливый аромат как в главном зале, но была примесь еще чего-то. Раньше подобного запаха он не встречал, а оттого принюхался. Голову слегка дурманило. Может благовоние какое использовала? Поди разбери этих эльфов.
— Здравствуй, — певуче проговорила она, обернувшись.
Тонкие черты лица. Чуть вздернутый кончик носа, пухлые губы подкрашенные чем-то ярким и блестящим. Красные бусы деликатно лежали меж небольших полушарий оголенных грудей, а черные как смоль волосы красиво оттеняли бледную кожу.
Толстые свечи потихоньку коптили комнату и плясали огнями на бархатном пурпурном балдахине. У стены стояла расстеленная широкая кровать, забросанная шелковыми подушечками. Настолько маленькими, что Эскель на мгновение представил как, небось, неудобно на них спать. А еще он знал какой шелк скользкий и холодный.
Девушка бросила на ведьмака кокетливый взгляд и забросив за плечо черную прядь, потянулась за тонкой трубкой, лежащей на тумбе, в шаге от нее. Воздух наполнился запахом табака с чем-то ароматическим. Вероятно, эльфка домешала туда какую-то дурманящую траву.
— Дурман-трава? — зачем-то навскидку спросил он, неторопливо стаскивая с плеч куртку.
— Мне больше нравится другое название. Совсем щепотка, для создания подходящего настроения, — пролепетала девушка, сделав новую затяжку.
Краем глаза Эскель заметил на прикроватной тумбе следы фисштеха и остатки этой дурманящей травы. Выглядела она совершенно безобидно — словно та, что Дера собирала в своем саду в передник. Когда он присел на край кровати, забросив на спинку свою куртку, то заметил, что простынь пестрит следами алкоголя и еще пятнами неизвестного происхождения. Ведьмак тут же осек себя, запрещая разглядывать все вокруг. Лучше ему не знать сколько здесь побывало до него и как часто меняется здешняя постель.
Тем временем эльфка затянулась еще раз и отложила трубку на то место, откуда и взяла. Он не видел, но почувствовал, как позади него прогнулся матрас и как в следующее мгновение девичьи руки пробежались по напряженным плечам, опустились на предплечья, а ее грудь уперлась прямо в лопатки. Он смотрел перед собой, пытаясь поймать тот самый настрой, о котором говорила девица, но пока дело это не увенчалось успехом.
Девушка осторожно провела кончиками пальцев по его шее, убирая длинные пряди. А когда пухлые и отчего-то липкие губы коснулись кожи, Эскель задержал дыхание. Она была красива до чертиков, и соблазняла его так ненавязчиво, умело. Но в голове было совсем не то. Мыслями он вернулся в хижину в лесу. Подумалось, а не забыла ли Дера оставить Божонтке еду на пороге. Уже ведь давно стемнело. И что сегодня она приготовит на ужин? Говорила, вроде, что-то про запеченную репу.
— Тело твое откликается, но умом ты не здесь, — прошептала эльфка в самое ухо, а после, словно кошка, переползла вперед и устроилась у ведьмака на коленях, широко раздвинув стройные ноги.
— Не обращай внимания, — небрежно бросил тот и откинулся назад, упираясь руками в мягкий матрас.
Стало любопытно, чем же таким его набили, что он не колется и так прогибается под телом, в тоже время деревянный поддон совсем не ощущается. Небось, пух какой особый?
— Может быть тебе трубку раскурить? Чтобы расслабился, — она ловко сползла с его колен, усаживаясь на пол и провела руками по подтянутым бедрам добираясь до завязок на штанах.
— Не думаю, что мне это поможет.
— Тогда закрой глаза и представь ту, о ком так самозабвенно думаешь, — мурлыкнула эльфка мастерски расправившись со штанами и вытаскивая из-за пояса край рубахи.
Так не вовремя в голове всплыло злобное лицо Отто и его тирада на тему порядочности. А как кожи, внизу живота, коснулось горячее дыхание, все затмила сцена, с которой эта тирада и началась. Купание Деры, а именно ее округлые ягодицы, широкие бедра и тонкая талия. Как хотелось, чтобы она сейчас так ловко орудовала руками и губами внизу, а не обкуренная дурманом эльфка. Но, Эскель был реалистом, несмотря ни на что. И умел радоваться тому, что имел здесь и сейчас. А имел он, как минимум — неплохие перспективы на текущую ночь, а как максимум — раздобытую подорожную грамоту.
Резким движением стянув с себя рубаху, ведьмак внезапно встретился взглядом с темными эльфскими глазами. Он думал, что она все еще там внизу — услужливо раздевает его и ласкает. В следующее мгновение его поцеловали. Но приятного в этом было мало. Пришлось чуть отклониться назад, отрываясь от девичьих губ и упасть на постель. Эльфка же встала на ноги, скинула свою повязку и невесомо залезла сверху, усаживаясь на бедра. Исходя из своих скупых потребностей, ему подумалось, что девица весьма искусна в соблазнении. Ведь он был уже совершенно готов к дальнейшему, и на мгновение даже поверил, что она искренне хотела его. Существует ли вообще шлюха, которая искренне хочет каждого своего клиента? Если такие и есть, то он пока подобных не встречал. Да и стоит ли вообще думать о таком, когда на тебе сидит голая девка?
Эскель почувствовал себя занудой и дураком, отчего прикрыл ладонью глаза и тихо рассмеялся. Девица приняла это на свой счет и заулыбалась, пальцами забираясь глубже в портки, стараясь стащить их так, чтобы ей было удобно.
Тот момент, когда внизу живота появилось приятное тянущее чувство — он упустил. Так же без внимания осталось и то, что эльфка уже мастерски оседлала его и плавно задвигала бедрами. Вернулся в реальность из своих тяжелых дум, о злосчастной травнице тогда, когда теплые и влажные ладони прижались к его обнаженной груди, а девушка уже во всю стонала, неторопливо двигаясь то по кругу, то вверх-вниз.
Ведьмак все же решил последовать ее совету. И прикрыв глаза, сжал пальцами тонкие запястья. Память услужливо подкидывала образы русоволосой девушки один за другим. То она призывно качает бедрами, когда идет к лавке под дубом. Теперь неумело двигает ими вперед-назад пытаясь попасть в темп Василька. А сейчас он видел ее купающуюся в бадье. Видел, как она проводит руками по оголенной груди, как по светлой коже стекают струйки воды, как кокетливо она отбрасывает волосы за спину и как бросает игривый взгляд в сторону окна. А он там, за этим самым, начинающим запотевать, окном. Следит за ней внимательно, стараясь поймать каждое движение. И он уже не был уверен в том, что из этого правда, а что само родилось в его голове. Почувствовал только как напряглись мышцы живота. Услышал, как во весь голос застонала эльфка, неустанно и методично двигаясь на нем, короткими ногтями оцарапывая кожу груди. Она умудрялась даже что-то бормотать, а потом замерла. Тогда уж и сам Эскель, сцепив зубы, сдавленно рыкнул и протяжно простонал.
Когда его хват на ее запястьях ослаб, девушка осторожно мазнула руками по груди и попыталась подцепить медальон, который скатился в сторону. Но ее тут же перехватили, до хруста сжав пальцы. В темноте глаза ведьмака выглядели по-настоящему жутко. Еще и тени легли небрежно на шрам сделав его очертания резкими и грубыми. Эльфка пробежалась взглядом по лицу Эскеля и театрально вздохнула.