— Что «просто»?
— Тот меч… я… ну…
— Что не так с ним? Не нравится? — Эскель нахмурился и всмотрелся в ее лицо.
— Нет! Что ты! — она нервно сглотнула и принялась теребить растрепанную косу. — Просто я не умею обращаться с таким оружием. И… я думаю, что это немного не мое.
— Боги, Дера, — выдохнул ведьмак. — Обучу я тебя. Не сейчас, конечно, но со временем. И, если ты хочешь безопасно путешествовать по большаку, то базовые знания для самозащиты тебе просто жизненно необходимы.
— Но я ведь… — опешила от такого заявления девушка.
— Что? Заплатила мне? Это так, — он кивнул. — Но я уже говорил, что не буду носиться с тобой, как наседка. К тому же, несмотря ни на что, я должен выполнять работу, зарабатывать деньги и готовиться к зимовке. Потому лучше бы тебе перестать маяться дурью и заняться чем-то действительно полезным.
— Чем же? — она всплеснула руками.
— Почитай что-нибудь. У меня в сумке есть три книги. Выбери что-то из них, пока я занят. И постарайся не мешать мне.
— Ладно, — недовольно фыркнула травница и направилась в сторону лежащих на полу сумок.
— А вечером отведем душу в корчме, — как бы между прочим сказал ведьмак, возвращаясь к своему делу.
— Что? — она, недоумевая, взглянула на Эскеля.
— Ну отдохнем. Выпьем чего, потанцуем. Говорят, сегодня какие-то особо талантливые трубадуры будут выступать, — он неловко опустил взгляд на стол, стараясь сделать максимально сосредоточенный вид.
Дера решила не уточнять, что за музыканты и с чего вообще ведьмак захотел провести вечер так несвойственно для себя. Поняла только, что лучше просто кивать и молчать, чтобы не спугнуть внезапно прорезавшуюся инициативу. Так-то они, конечно, были в пути, а кое-кто даже в бегах, но себя радовать ведь тоже нужно. А что радует лучше, чем кувшин хорошего вина и задорная музыка?
Эскель уже успел пожалеть о том, что решился рассказать о планах на вечер. Травница молчала, конечно, но метаться из угла в угол не перестала. Даже вооружившись книгой «Иллюстрированный атлас травника» она продолжала нервировать своей беготней и вздохами. А когда, наконец, поуспокоилась и нашла себе место на кровати в ворохе подушек и скомканного покрывала, то пришло время спускаться вниз. По крайней мере, ведьмак услышал громкий характерный топот, который издают только танцующие, и приглушенные звуки лютней и барабанов. А значит, веселье уже было в самом разгаре. Закончив с ингредиентами и облегченно выдохнув, Эскель оттолкнулся руками от стола, поднимаясь. Размял задеревеневшую от долгого сидения на табурете спину, покрутил головой, а затем громко объявил:
— Пошли. Развлечем тебя.
— Уже пора? — встрепенулась девушка и подняла голову.
— Да. Я напьюсь, а ты — натанцуешься. Каждый получит то, что хотел, — ухмыльнулся ведьмак и кивнул в сторону выхода.
Фредерика тут же вскочила с кровати и подлетела к зеркалу. Пригладила руками еще больше растрепавшиеся косы. Осмотрела свое лицо со всех сторон и натянула поверх рубахи дублет, решая не застегивать на все пуговицы. Эскель даже не надевал куртку и перчатки. Заправил только края рубахи поглубже за пояс и толкнул рукой дверь, надеясь, что сегодня обойдется без приключений.
На первом этаже корчмы было людно и очень шумно. Трубадуры играли от души, разве что не разрывая струны, но голоса их уже хрипели. Кое-кто резался в гвинт и громко хлопал рукой по столу каждый раз, как выбрасывал очередную карту. Проститутки ловко лавировали между танцующими и потягивали что-то из небольших металлических кубков. Краснолюды матерились так, что уши сохли, а немногочисленные реданские солдаты упивались водкой до беспамятства. У небольшого помоста с музыкантами плясали в основном молодые и относительно трезвые посетители. И на вошедших ведьмака и травницу никто не обратил и доли своего внимания. Найдя пустующий стол, Дера плюхнулась на лавку, а Эскель направился к корчмарю. Он понимал, что никакого Эст-Эста тут и в помине нет, но спросить все равно захотел. Так, на всякий случай. Ну и чтобы совесть успокоить. Корчмарь отрицательно покачал головой и предложил холодную желудевую. На том и сошлись. А еще не забыли про нехитрую закуску в виде хлеба, сыра, шпика и солений. Бутылку и две чарки ведьмак прихватил сразу и двинулся в сторону стола, где его уже заждалась травница.
— Боги, тебя только за смертью посылать, — с улыбкой вздохнула она.
Он виновато качнул головой и уселся напротив нее. А как разлил водку, они чокнулись и выпили. Дера смешно скривилась и закрыла рот и нос предплечьем, занюхивая. А Эскель даже и глазом не повел. Для него она оказалась слабоватой, по сравнению с ржаной. Но, тем не менее, выпили еще по одной. А когда заиграла очередная песня, Фредерика и вовсе на месте не усидела.
— Пошли танцевать!
Она протянула свою руку ведьмаку и заулыбалась во весь рот. Ее порозовевшие щеки говорили о том, что алкоголь уже начал брать свое, а блестящие глаза смотрели с такой надеждой, что сложно было отказать. Но Эскель отказал бы, так как танцор с него такой же, как из накера художник. Да и не добрался он еще до необходимой кондиции, чтобы начать вот так запросто выплясывать. Если бы не внезапно появившийся моложавый солдат, который ненавязчиво тянул к Дере руку и нелепо улыбался. Он выглядел достаточно подвыпившим, но устрашающе веселым. Фредерика же отчего-то мялась, не зная соглашаться ли ей. Она жеманно улыбалась, прятала взгляд и всячески кокетничала, пока Эскель не осушил две стопки подряд и не схватил ее за руку, вытаскивая в центр зала.
Толпа у помоста нехотя расступилась, а Дера от такого резкого прикосновения дернулась и ошарашенно попятилась назад. Но хватка у ведьмака была что надо. Он с силой сжал ее запястье, напрочь забыв о своих эманациях и о том, что рукава ее рубашки закатаны до локтя, а дублет совсем не прикрывает тонких рук, и потянул на себя.
— Я обещал тебе танец, — отчего-то начал оправдываться Эскель. — У Отто. В ту ночь. Ну…
— Помню, — неуверенно кивнула травница и резко сделала шаг вперед, оказавшись достаточно близко.
Песня была до боли заводная и могла закончиться в любой момент. Так что терять время зря Дера не хотела. Но, увидев, как остолбенел ведьмак, отчего-то внезапно растеряв всю свою решительность, взяла его за плечо одной рукой, а сама прижалась вплотную к груди. Пришлось в этот раз вести ей, но было уже плевать. Водка добавила уверенности, а музыка отдавалась приятной вибрацией внутри. Задвигались они вначале неторопливо и очень неуклюже. Эскель все норовил истоптать Дере сапоги, а она ловко уворачивалась перепрыгивая с ноги ногу, не прекращая улыбаться ни на секунду. Она заглядывала в его глаза и крутилась у него в руках на каждом развороте. А он все пытался словить ее за талию да прижать к себе. Музыка все не утихала, и Фредерика, наконец, дождалась того момента, когда Эскель освоится. Он ловко схватил ее за руку, а второй обхватил поперек тела, прижав к груди спиной. Она обернулась, и они сделали два шага вправо и один влево, а после круто развернулись. Он резко вытянул руки закружив Деру все быстрее, а она смеялась, не переставала улыбаться и закидывала голову назад. Руками цеплялась за его руки и плечи, уже совсем не обращая внимания на странные эманации, на истертые ладони и на грубые цепкие пальцы. Она ловила его взгляд в водовороте лиц и теней, а он неотрывно следил за каждым ее движением, уводя в лихие развороты и двукратные пируэты.
Они кружили по залу, не замечая никого. Даже того, как хлопали и улюлюкали другие посетители, решившие тоже станцевать под задорную мелодию трубадуров. Певец все драл горло, а Фредерика уже перестала различать что-либо, кроме янтарных глаз, бегающих туда-сюда вертикальных зрачков и бледного лица с испещренной шрамом щекой. Она видела, как он улыбался ей. Широко и искренне. Чувствовала его руки на плечах, талии и в своих собственных ладонях. А когда на последнем куплете он притянул ее к груди и со всей дури прижал, у нее сбилось дыхание, а перед глазами все поплыло. Косы, сделав кульбит в воздухе, как две змеи, обвились вокруг его шеи. Травница даже не поняла, как его глаза оказались так близко. Упустила тот момент, когда ощутила на лице горячее дыхание, а кончик острого носа соприкоснулся с ее — вздернутым и округлым. Одно мгновение отделяло их от чего-то более интимного, чем танец. И это мгновение резко оборвалось, когда закончилась музыка. Дера сжала пальцы на его плечах, а затем разочарованно выдохнула, обжигая своим дыханием изуродованные шрамом губы. Эскель медленно разжал руки, и она плавно выскользнула из них. Ее косы соскользнули с его плеч, а сама она шагнула назад, сделав кроткий реверанс.