Дверь в корчму открылась с грохотом, заставляя всех замолчать и уставиться на вошедшего. Ведьмак зашел уверенным и неторопливым шагом. Войт, заприметив его, сразу вскочил с табурета и стянул с головы шапку, демонстрируя свои проплешины.
— Неужто окончили дело, мастер? — благоговейно пролепетал он.
— Да, — он подошел поближе к столу, где сидело мужичье, и выложил на стол кусок ноги игерна. — Если захотите познакомиться с ним поближе, то найдете труп на полях. Кладки я тоже уничтожил. Не знаю, сколько их было, но навскидку не больше трех. Возьму по десять крон за каждую.
— Это что же, мастер, — Томаш сглотнул и вытер шапкой испарину с лица. — Нам с трупом жить? А убрать его оттудова никак не можна?
— Можно, конечно, — пожал плечами Эскель. — Но таскать такую громадину на себе не буду. Я не вьючный мул.
— Уж больно велик в размере-то? — подал голос один из мужиков.
— Локтей двадцать, не меньше.
— Боги! — охнула помощница корчмаря, которая незаметно оказалась рядом с небольшим подносом в руках.
— Разберетесь как-то, — ведьмак протянул руку войту. — Деньги. Свою работу я выполнил.
— Конечно, конечно, — засуетился Томаш и вложил в раскрытую ладонь кошель. — Мы тут доложили вам еще от себя. Сотенку. Уж должно все ваши хлопоты покрыть.
Ведьмак кивнул и осмотрелся. Деры по близости не было.
— Девку ищете? — усмехнулся корчмарь. — У бани она. Та как раз разогрелась хорошо. Можете идти попариться.
— Я ей тряпье необходимое дала, — заговорила помощница, а Эскель окинул ее оценивающим взглядом.
Девка смущенно заулыбалась и прижала руками поднос к груди.
— Завтра утром мы уедем, — ведьмак принялся стаскивать с себя перевязь мечей. — Расплачусь сейчас. Одна ночь, ужин, завтрак и баня. Сколько?
— Пятьдесят, мастер. Ночь у нас пятнадцать стоит. Ужин и завтрак по четыре на человека. За баньку-то и тряпье стиранное ваше возьмем девятнадцать, — корчмарь, кривя губы в улыбке, с завидной методичностью натирал тряпкой деревянный стол перед собой. — Златка вон выстирает все, а к утру, глядишь, и просохнет. Ночи пока не шибко холодные, но мы у печи развесим все. Чтоб уж наверняка.
— Спасибо, — кивнул ведьмак и высыпал на стол десяток монет.
— Вы уж идите, идите, — вмешался войт. — А как напаритесь, то выпьем по чарке да поговорим. У нас тут народ хороший. И выпить любит, и партийку в картишки разыграть, а от доброй компании никогда не откажется.
Эскель ничего не ответил, но неуверенно кивнул и двинулся в сторону, куда указала помощница корчмаря. Пока в этом селе все шло гладко. Никто оскорблениями не кидался, обокрасть или убить — тоже не спешили, но бдительности терять не стоит. Даже после таких радушных слов войта. Особенно после них.
Дера, обмотавшись куском светлой тряпки, сидела на деревянной скамье и только успевала смахивать с лица проступающий пот. Баня была что надо. Березовый просторный сруб с единственным окошком под потолком. Щели между бревнами добротно заделаны смолой и мхом, оттого пар долго держался и не выветривался. В одном углу расположилась каменная печь, в которой еще дрова не истлели до конца, но сами камни уже изрядно раскалились. У ног Деры стоял небольшой чан с водой и ковш. Она предусмотрительно добавила туда немного можжевеловый мази, так как растущего можжевельника по близости нигде не было, и поливала этой водицей камни. Пар валил во все стороны, согревал и расслаблял изможденное дорогой тело.
Ведьмак вошел в парилку неожиданно. Фредерика аж подпрыгнула на месте и отодвинулась к стене. Эскель был полностью обнажен, не считая повязанной тряпки на бедрах.
— Прости, — он неловко схватился руками за край импровизированной набедренной повязки. — Отдельно для тебя и меня баню никто растапливать не будет, так что я… — и снова он взялся за оправдания.
— Я поняла, поняла, — нервно хихикнула девушка, осмотрев мужчину с ног до головы.
А там было на что посмотреть. Высокий, поджарый, широкоплечий. А руки большие, крепкие, испещренные пульсирующими жилками; как и твердая на вид грудь, были покрыты мягкой темной порослью волос. Дера с трудом проглотила отчего-то обильно скопившуюся во рту слюну и торопливо отвела взгляд в сторону печи. Ведьмак был хорошо сложен и на ее взгляд весьма привлекателен. А вот она нескладная, с бедрами своими крутыми, плечами совсем не узкими, как у прочих девок, начинала понемногу обрастать комплексами. Ноги у нее были совсем не тонкие и изящные как у многих, а мощные, длинные, как два столба. Захотелось их как можно скорее прикрыть, что она и сделала, пытаясь натянуть тряпку на колени, едва при этом не оголив свою грудь. И пусть она уже щеголяла, не скрывая их перед ведьмаком, но тогда было темно, и он наверняка ничего не заметил, да и поглядеть было куда, помимо нее. А тут, в бане, куда еще глядеть, если не друг на друга? На печь, что ли?
Эскель не понял, отчего Дера так стушевалась. Потому он осторожно присел рядом на лавку и откинулся на теплую деревянную стену. Пар тут же расслабил, а запах можжевельника резко ударил в нос, выгоняя из головы все тревожные мысли. Ведьмак дышал глубоко и, даже несмотря на покрытую испариной кожу, выглядел весьма умиротворенным.
— Ну… эм… — девушка провела подрагивающей ладонью по лицу. — Как прошла охота?
— Удачно, — хрипловато отозвался тот.
— Чувствовала, как земля дрожала. Жуть настоящая.
— Да, с этими тварями так всегда. Плохо, что на полях селятся. Разрушают почву своими норами, а потом попробуй что-то на этом месте вырастить.
— Разве это так страшно? Плодородный слой ведь остается на поверхности, — упираясь руками в лавку и наклоняясь чуть вперед, травница заинтересованно осмотрела расслабленного ведьмака.
— Да не скажи, — хмыкнул он. — Эти вредители из-за того, что роют тоннели свои, смешивают плодородный слой с неплодородным глубинным. Из-за этого грунт скудеет и в некоторых случаях урожая вообще может не быть несколько лет, пока почва не восстановится.
— А ты много знаешь, — улыбнулась Дера. — Хотя… в твои-то годы я бы тоже, наверное, знала все и обо всем.
— Да не то чтобы знаю все и обо всем, — приоткрыл глаза Эскель. — Слышал как-то, как два кмета друг другу рассказывали о чем-то таком. А сложить два и два проще простого. Тебя что, мой возраст смущает? — внезапно спросил он.
— Меня? — удивилась девушка. — Нет, что ты! Просто вряд ли, если бы заказчики знали, что тебе почти сотня лет от роду, то так спокойно поручали свои заказы.
— Верно, — кивнул Эскель. — Оттого ни один ведьмак не выдаст своего истинного возраста. Профессиональная тайна, можно сказать. Да и на дряхлого старика я не очень и похож.
— Не похож, — Дера отчего-то снова смутилась и скрыла за волосами порозовевшие щеки.
Дальше сидели молча. Ведьмак, кажется, вообще задремал, а Фредерика все подливала воду на камни. А когда поняла, что и ее потихоньку начало клонить в сон, то торопливо вышла в предбанник и залезла в бочку с прохладной водой. Окунулась раз-другой, обмоталась тряпьем и посеменила босыми ногами по траве в сторону корчмы. Эскель тоже не засиживался. Обтер себя мыльнянкой, немного поскреб кожу липовым мочалом и направился все это смывать.
Встретились они уже в корчме. Девушка неторопливо мешала ложкой мясную кашу, сидя за отдельным столом, а мужичье тем временем перебрасывало из рук в руки трофей игерна, не забывая при этом громко хохотать. Двинулся ведьмак сразу в сторону заскучавшей травницы, но его быстро перехватил войт и утащил за общий стол. Дера грустно улыбнулась и кивнула, мол, не в обиде. Да и какие уж тут обиды? И без того почти круглосуточно находятся бок о бок.