Но хотя Трусдэл и не перевез в эти места фамильного особняка, зато он захватил с собою кое-что из родового наследства, оказавшееся более долговечным, чем камень или кирпич. Он привез с собою хвост вендетты между Трусдэлами и Куртисами. И когда один из Куртисов купил ранчо де лос Ольмос[5], находившееся в шестнадцати милях от Сиболо, в чапарралевых зарослях и грушевых рощах Юго-Запада стало весьма оживленно. В те дни Трусдэлу приходилось очищать заросли от волков, тигров и мексиканских львов; заодно и пара Куртисов стали зарубками на прикладе его ружья. Впрочем, и сам он похоронил брата, начиненного свинцом одного из Куртисов, на берегу озера в Сиболо.
А затем индейцы племени киова совершили свой последний набег на фермы между Фрио и Рио-Гранде, и Трусдэл во главе вооруженного отряда рэнджеров[6] сровнял их с землей и уничтожил всех до последнего воина, за что и получил свое прозвище. С годами пришло богатство в виде огромных стад и обширных угодий, а еще позже — старость и горечь. И вот теперь он сидел на крытой галерее дома в Сиболо, встряхивая густой белоснежной гривой, сверкая свирепыми бледно-голубыми глазами и рыча, как пума, которых он когда-то убивал. Плевал он на свою старость! Горечь в его душе была вызвана не ею. Горькую чашу поднес к его губам единственный сын Рэнсом, который задумал жениться на девушке из семьи Куртисов, последней юной наследнице родовой вражды.
Какое-то время единственными звуками, нарушавшими тишину у дверей лавки, были звяканье оловянных ложек, хлюпанье фруктового сока в глотках ковбоев, стук копыт пасущихся лошадей и меланхолическая песня Сэма, в двадцатый раз за день расчесывавшего свои жесткие каштановые кудри перед кривым зеркалом.
Из дверей лавки можно было видеть раскинувшиеся к югу неровные холмистые просторы прерии с колеблемыми ветром волнами светло-зеленого мескита в низинах и почти черными зарослями чапарраля на вершинах холмов. Через поросшую мескитом равнину изгибами тянулась от ранчо проселочная дорога, которая спустя пять миль выходила на широкий проезжий тракт, ведущий в Сан-Антонио. Солнце опустилось так низко, что малейшая возвышенность отбрасывала тень длиною в целые мили в залитом солнцем море травы.
Вечерами слух бывает острее, чем зрение.
Мексиканец Грегорио поднял смуглый палец, чтобы утихомирить скрежет оловянных ложек о жестяные банки.
— Фургон, — сообщил он, — пересекает ущелье Хондо Слышу, колеса стучат. Каменистая там дорога.
— Ну и уши у тебя, Грегорио, — сказал Мустанг Тэйлор, — а я так ничего не слышу, кроме птичьего пения в кустах да трепыхания зефира в мирных долах.
Спустя десять минут Мустанг Тэйлор заметил:
— Вижу пыль от фургона. Он уже по равнине едет.
— Зоркий у вас глаз, сеньор, — улыбаясь, сказал Грегорио.
Милях в двух от ранчо они увидели едва заметное облачко пыли над зелеными волнами мескита.
Спустя двадцать минут до них явственно донесся цокот копыт, а еще через пять минут из зарослей вынырнула пара серых лошадок, истомившихся по овсу и мчавших полупустой фургон с такой легкостью, словно он был игрушечный. Со стороны хижин донесся крик: «El Amo! El Amo!» [7]. Четверо мексиканских мальчишек бросились распрягать лошадей. Ковбои приветствовали прибывший фургон восторженными воплями.
Рэнс Трусдэл бросил поводья на землю и рассмеялся.
— Ищите под парусиной, ребята, — сказал он. — Знаю, чего вы дожидаетесь. Если Сэм еще раз выкинет такую штуку, мы сделаем из его желтых ботинок мишень для стрельбы. Там два ящика. Вытаскивайте их и курите. Всем вам невтерпеж, знаю.
Миновав дождливый район, Рэнс снял с жердей парусиновый верх и бросил его прямо на товары в фургоне. Шесть пар нетерпеливых рук стянули парусину и стали рыться среди мешков и одеял в поисках ящиков с табаком.
Верзила Коллинз, табачный ходок от лагеря Сан-Габриэль, пользовавшийся самыми длинными стременами во всем Техасе, запустил в фургон длинные, как оглобли, руки. Он наткнулся на что-то гораздо более твердое, чем связка одеял, и выволок на свет божий нечто жуткое — грязный бесформенный башмак, скрепленный проволокой и бечевкой. Из рваного края его, точно голова и ноги из панциря потревоженной черепахи, выглядывали пальцы человеческой ноги.
6
Первые поселенцы Юго-Запада создавали добровольные военные отряды для защиты своих поселений от набегов грабителей, конокрадов, угонщиков скота и т. д. Рэнджеры — одно из наименований жителей Техаса.