Но для того, чтобы пластинке «дали ход» на прилавки, конечно, вмешательство Ахмадулиной было серьезным подспорьем — вот что она написала в «Литературной газете»: «„Алиса в стране чудес“ — вот еще один подарок — пластинка, выпущенная к Новому году фирмой „Мелодия“, пришла ко мне новым волшебством. И как бы обновив в себе мое давнее детство, я снова предаюсь обаянию старой сказки, и помог мне в этом автор слов и мелодий песен Владимир Высоцкий…»[35].
По-моему, отличное свидетельство того, что в критические минуты поэты-современники все же протягивали Высоцкому дружескую руку — и думали в отношениях с ним не только о собственном величии. На этом и завершим эту главу.
«Вертикаль»: история одного автографа
Часто можно слышать, что, мол, судьба звукового наследия Владимира Высоцкого была не столь радужна, что его песни не издавали, пластинок было не отыскать в продаже, а заветного диска-гиганта при жизни так и не случилось. Это утверждение верно лишь отчасти: с одной стороны, действительно, мощнейший талант Высоцкого официального признания в Советском Союзе не получил, но народную любовь было ничем не перешибить, да и открытые ему возможности превосходили все то, что мог получить тот или иной автор-любитель (к которым Высоцкий, не будучи ни членом Союза писателей, ни членом Союза композиторов, по меркам советской нормы, не относился — см. выше рассказ Александра Кутикова о таком отношении).
Для «непрофессионала» публичная судьба Высоцкого была чрезвычайно удачна. Семь миньонов и экспортный диск-гигант 1978 года («Баллады и песни», выпущенный на студии «Балкантон») плюс «Алиса в Стране чудес», замечательная аудиосказка, появившаяся в продаже во многом благодаря усилиям Беллы Ахмадуллиной, а также участие в различных песенных сборниках — это было, по советским меркам, весьма неплохое наследие (хотя, конечно, и не такое, на какое рассчитывал сам Высоцкий, желающий и увидеть собственный персональный альбом на «Мелодии», и получить официальное признание себя как поэта и автора песен, о чем мы уже говорили в прошлой главе).
Тем не менее первая пластинка — маленький гибкий миньон с четырьмя песнями из фильма Станислава Говорухина «Вертикаль» — стала, что называется, всесоюзным бестселлером.
Пластинка песен из фильма «Вертикаль» с автографом С. Говорухина (из коллекции автора)
Ценность песен из «Вертикали» превосходила, некоторым образом, достоинства фильма: Станислав Говорухин снимал картину, адекватную моменту — вся страна сходила с ума по альпинизму, отправиться на Эльбрус или на Джантуган мечтали школьники, студенты и профессора: это был самый популярный вид «активного отдыха». Соответственно, снять картину о горах, о радости преодоления и счастье новых открытий, о пределе человеческих отношений, которые максимально точно и честно проявляются в критической ситуации (а что может быть критичнее подъема в горы?) — это было вполне адекватно 60-м годам прошлого века, но сегодня «Вертикаль» смотрится как некая ностальгическая зарисовка своего времени, а вовсе не как кино, пережившее свое время. Время пережили песни Высоцкого — это особенно точно подметил Роберт Рождественский в предисловии к сборнику «Нерв», первой официальной публикации Высоцкого в СССР: «Был такой вроде бы неплохой фильм — „Вертикаль“. Был и прошел. А песни, написанные Высоцким для этого фильма, остались. Были еще фильмы, были спектакли, которые „озвучивал“ Высоцкий, и очень часто песни, созданные им, оказывались как бы на несколько размеров больше самого фильма или спектакля. Каждый раз у этих песен начиналась своя отдельная (и очень интересная!) жизнь. Они сразу же шли к людям, шли, будто бы минуя экран или сцену…»[36].