На концертах в Дубне в 1979 году он говорил об этом: «Искусство пародии — это искусство трудное, и мне кажется, что только два человека работают на должном уровне: это наш Филатов и Иванов Саша. А тут недавно мне показали пародию, которую написал Хайт и исполняет Хазанов… Я думаю, что быть всеядным, даже работая на эстраде, все-таки нельзя, потому что я такой мерзости за последнее время не читал. Это, знаете, такие сфабрикованные фельетоны, давностью, скажем, лет десять-пятнадцать тому назад, только рифмованные — и они еще пытаются голосом артиста, которого они показывают, это исполнять. Это, на мой взгляд, омерзительно, и я поражен, что взрослые люди занимаются такими гадостями. И самое удивительное, что редактура, которая все это слышит — она с удовольствием это пропускает. Понимаете? Вот это тоже симптоматично…».
Впрочем, больше Высоцкий к этому вопросу не возвращался, предпочитая о нелепой пародии Хайта вообще не вспоминать. А вот к прямым пародистам, да еще и поющим его собственные песни, Высоцкий относился без сожаления жестко. И здесь, конечно, стоит вспомнить об Аркадии Северном, чью судьбу некоторые исследователи песенного искусства ХХ века сравнивают с судьбой Высоцкого.
На мой взгляд, объединяют Высоцкого и Северного лишь две вещи — оба они умерли в 1980 году будучи совсем молодыми людьми (Высоцкому было 42 года, Северному — 41), и исполняли песни, аккомпанируя себе на гитаре. На этом, собственно, сходство и заканчивается. Северный песен не писал, в театре не играл — и был в целом классическим «ресторанным, кабацким» певцом.
Аркадий Северный (настоящая фамилия — Звездин) был фигурой для советской системы в какой-то степени уникальной. Все свои концерты он давал исключительно подпольно, нигде не работал, ходил под статьей «за тунеядство», не имел ни прописки, ни трудовой книжки, ни даже в какое-то время паспорта! При этом он с помощью друзей — организаторов ресторанных и квартирных концертов спокойно разъезжает по стране и поет для всех любителей «блатной песни» и «городского романса». Среди поклонников Северного были известные люди — есть его фотографии в одной компании с нашими спортсменами и артистами. В репертуар Аркадия входили многочисленные уличные и народные песни, а также — и некоторые песни Владимира Высоцкого, в которых он, правда, существенно искажал слова. Многие концерты Северного (а сохранились сотни записей его выступлений) не отличаются, скажем так, трезвым исполнением (да простят меня многочисленные поклонники Аркадия) — поэтому ни о каком точном воспроизведении текста и речи быть не могло.
Сам Высоцкий про Северного знал, но относился к нему скептически. Так, на одном из концертов он высказался достаточно прямо: «В последнее время мне показали несколько записей, в которых оказалось, что это не я. Там есть четыре песни в моем исполнении, а остальные поют какие-то странные люди — лишь бы похрипее или поблатнее что-нибудь такое вставить, в старой манере… Северный какой-то появился, какую-то чушь поет…»[51].
Понять точку зрения Высоцкого можно — таким образом официальные власти ассоциировали его с очередными тунеядцами и подпольными певцами, не особо разбираясь, кто там хрипит на магнитофонной пленке. А такое сравнение было самому Высоцкому, естественно, не к лицу.
Встречались ли Высоцкий и Северный — неизвестно; правда, существует запись концерта Северного, где он, находясь явно в измененном состоянии сознания, бросает в адрес Высоцкого прямые оскорбления, матеря его почем зря. Отсюда, видимо, и выросла легенда об их встрече, что, якобы, будучи в Одессе, где снимали «Место встречи…», Северный пришел к Высоцкому в гостиницу, а тот спустил его с лестницы со словами: «Ах это ты коверкаешь мои песни!». Подтверждения этой версии нет — так что вполне возможно, что обида Северного на Высоцкого — всего лишь очередное проявление банальной зависти.