— Заткнитесь! Еще один писк с вашей стороны, и я превращу вас в котлету. Давайте-ка отрывайте свой толстый зад от кровати и принимайтесь за работу. И если еще раз будете отлынивать, клянусь Богом, я убью вас.
Ярость в голосе Форестера произвела отрезвляющий эффект на Пибоди. Вся его воинственность вдруг улетучилась.
— Я не хотел… — начал он.
— Заткнитесь! — повторил Форестер и повернулся к нему спиной. — Давайте выводить наш табор на дорогу, — обратился он ко всем.
Они сложили все необходимое в неуклюжие, сооруженные из пальто, мешки. О'Хара подумал, что начальник Форестера не поблагодарит его за пальто из викуньи: на нем уже стали появляться последствия отнюдь не деликатного обращения. Прихватили керогаз и бидон с керосином.
Агиляр сказал, что он может двигаться сам, при условии, если они пойдут не очень быстро. Форестер взял жерди от носилок и соорудил из них то, что он назвал волокушей.
— Индейцы на равнине используют такие штуки в качестве транспорта, — объяснил он. — Они вполне обходятся без колес, и мы тоже обойдемся. — Он улыбнулся. — Правда, они приспосабливают для этого дела лошадей, а у нас только люди, но мы все время будем идти вниз.
На волокуше можно было везти довольно большой груз. Форестер и О'Хара взялись первыми тащить треугольник волокуши, вершина которого стучала и подпрыгивала по камням. Остальные пристроились в колонну следом за ними, и так они вновь стали кружить по горам.
О'Хара посмотрел на часы. Было шесть утра. Он прикинул, что за прошлый день они не должны были пройти много — не больше четырех-пяти миль. Зато сейчас они отдохнули, поели, и шагать было значительно легче. Он только сомневался в том, что им удастся делать по десять миль в день, а это означало еще два дня пути до завода. Но еды у них было дня на четыре, так что можно особенно не волноваться, даже если из-за Агиляра они не смогут идти быстрее. В общем, перспектива была не такой уж плохой.
Местность вокруг них постепенно менялась. Стали появляться небольшие травянистые полянки, кое-какие цветы, и эти признаки жизни встречались все чаще. Настроение позволяло двигаться быстрее, и О'Хара сказал Родэ:
— Чем ниже мы спускаемся, тем лучше себя чувствуем.
— Да, и адаптация происходит, — заметил Родэ. — Кстати, если высота не убивает сразу, к ней можно постепенно привыкнуть.
Они подошли к одному из бесчисленных поворотов дороги, и Родэ, остановившись, показал рукой на серебряную ленту вдали.
— Это долина, где течет река. Мы пересечем реку и повернем на юг. Завод в двадцати четырех километрах от моста.
— На какой мы сейчас высоте? — спросил О'Хара.
Он стал проявлять неподдельный интерес к воздуху, которым дышал.
— Более трех с половиной тысяч метров, — ответил Родэ.
Двенадцать тысяч футов, подумал О'Хара. Это уже намного лучше.
Он решил, что смогут сделать привал и пообедать уже на другой стороне реки, за мостом.
— Там мы можем особенно не торопиться, — сказал Форестер, жуя кусок консервированного мяса. — Надеюсь, что Родэ не ошибается, когда говорит, что этот завод еще работает.
— Все будет в порядке, — откликнулся Родэ. — Там милях в десяти от него есть селение. Если будет необходимость, кто-нибудь сходит туда, и к нам придет помощь.
Они снова отправились в путь и через некоторое время почти неожиданно оказались в долине. Снега здесь не было, то там то сям среди камней сверкала зеленая трава. Дорога выпрямилась, и по ее сторонам стали попадаться небольшие озерца. Стало существенно теплее, и О'Хара почувствовал, что идти стало совсем легко. «Добрались, все-таки добрались!» — с восторгом подумал он.
Вскоре послышался рокот и показалась река, несшая с гор талый снег. Всех обуяла бурная радость. Мисс Понски беспрерывно болтала что-то, потом завизжала, увидев птичку, первое живое существо, попавшееся на глаза за эти два дня. О'Хара слышал негромкий смех Агиляра, и даже Пибоди повеселел и, кажется, оправился от словесной порки, устроенной ему Форестером.
О'Хара очутился рядом с Бенедеттой. Она улыбнулась ему и сказала:
— У кого керогаз? Нам он скоро понадобится!
Он кивнул назад, на Виллиса и Армстронга, тащивших волокушку. Они были уже совсем близко от реки, и он вычислил, что перед тем, как они достигнут моста, дорога сделает еще один поворот.
— Пошли посмотрим, что там за углом, — сказал он Бенедетте.
Они сделали несколько шагов, повернули, и О'Хара вдруг остановился: на другом берегу полноводной реки находились люди и несколько машин. Мост был разрушен.
Их вскоре заметили, и среди людей началось движение, сквозь шум реки послышались крики. О'Хара увидел, как какой-то человек подбежал к грузовику и достал из кузова винтовку. Другие вытащили пистолеты.
Он с силой толкнул плечом Бенедетту, и та, спотыкаясь, пролетела метра два и приземлилась за большим камнем. Консервные банки высыпались из мешка, который она несла, и покатились по дороге. Следом за ней упал на землю О'Хара, и в этот момент раздался выстрел. Одна из банок подпрыгнула, и из пробитой пулей дыры брызнул кроваво-красный томатный соус.
Глава 3
I
О'Хара, Форестер и Родэ смотрели вниз на мост из-за нагромождения камней недалеко от места, где река сужалась, образуя горловину. Под ними несся зеленый поток ледяной воды, обмывая стены русла, высеченные им в скальной породе за миллионы лет. Горловина была около пятидесяти ярдов в ширину.
О'Хара все еще содрогался от шока, вызванного неожиданным обстрелом. Он упал на землю в стороне от дороги, и консервная банка, которую он нес в кармане пальто, чуть не вышибла из него дух. Немного отдышавшись, он, не веря своим глазам, уставился на дорогу, по которой тек томатный соус вместе с мясным соком. Здесь мог быть я или Бенедетта, подумал он. Именно тогда его начало трясти. Укрываясь за камнями, они проползли обратно за угол, а винтовочные пули крошили в это время гранитное ложе дороги. Родэ ждал их с пистолетом в руке. Он был сильно обеспокоен. Когда увидел бледное лицо Бенедетты, губы его искривились в усмешке, и он двинулся вперед по дороге.
— Подождите, — тихо сказал Форестер. — Не торопитесь. — Он коснулся руки О'Хары. — Что там происходит?
О'Хара наконец овладел собой.
— Я не успел ничего толком рассмотреть. Мост, по-моему, снесен. На другом берегу несколько грузовиков и, кажется, до черта людей.
Форестер посмотрел вокруг оценивающим взглядом.
— Тут всюду достаточно укрытий. Мы сможем без помех добраться до тех камней на берегу и оттуда все хорошенько разглядеть. Пошли!
И вот они лежат за камнями и наблюдают за тем, как по ту сторону реки по-муравьиному копошатся люди. Их было человек двадцать. Часть из них занималась разгрузкой толстых досок из кузова машины. Часть резала на куски длинные канаты. Трое стояли с винтовками в руках — по всей видимости, это были часовые. Один из них неожиданно вскинул винтовку и выстрелил. Форестер сказал:
— Нервничают, а? Стреляют по призракам.
О'Хара рассматривал речную горловину. Река была глубокой и быстрой, о том, чтобы переплыть ее, не могло быть и речи. Смельчака тут же снесло бы в сторону, и через десять минут он бы замерз до смерти. Кроме того, представляло большую проблему спуститься к воде по крутой каменной стенке ущелья и вскарабкаться наверх по противоположной. И это если не считать вероятности ежеминутно быть подстреленным.
Он вычеркнул реку из мысленного списка возможностей и сосредоточил свое внимание на мосту. Это было примитивное подъемное сооружение, державшееся на двух тросах, закрепленных на обоих берегах каменными глыбами. С тросов свисали канаты, на которых держались доски, составлявшие проезжую часть моста. В середине зияла дыра — целый ряд досок отсутствовал, и канаты болтались в воздухе.