Бенедетта передала все О'Харе, и он кивнул в ответ.
— Жаль, что не могу сейчас работать с этой штучкой! — сказал он, показывая на автомат. — Если тебе придется стрелять, держи его крепче и дави его вниз. Он брыкается, как необъезженный жеребчик, и ты можешь пустить всю очередь в небо.
Он посмотрел на Бенедетту. Ветер развевал ее длинные черные волосы, трепал платье, плотно облегающее ее фигуру. На коленях у нее был автомат, и она, запрокинув голову, вглядывалась в небо. «Бог мой, — подумал он с восхищением, — это же просто какая-то амазонка! Она выглядит, словно на рекламных плакатах, призывающих записываться в армию!» Ему вспомнилось предложение Агиляра о работе в авиации, и вдруг он почувствовал необъяснимую уверенность в том, что весь этот кошмар скоро кончится и кончится очень удачно для них.
Бенедетта вскинула руку и голосом, полным отчаяния, закричала:
— Еще один, еще один самолет!
О'Хара посмотрел наверх и увидел, как закладывает вираж еще один истребитель, а другой поднимается вверх, чтобы приблизиться к нему. Бенедетта проговорила с горечью:
— Как же они любят охотиться стаями. Даже если знают, что их противник безоружен.
Но О'Хара, внимательно наблюдавший за маневрами самолетов, оценил ситуацию совсем иначе.
— По-моему, они собираются вступить в поединок между собой, — сказал он с удивлением. — Сейчас каждый старается занять лучшую позицию для боя. Боже! Они действительно атакуют друг друга! — закричал он, когда до них донеслись резкие очереди автоматических пушек.
Форестер уже находился в какой-то полудреме и чуть было не попал под удар неприятеля. Он заметил его самолет, когда тот оказался в опасной близости, и сделал отчаянную попытку уйти вверх. Раздались выстрелы, самолет Форестера содрогнулся, и на его крыле, словно по волшебству, появилась большая рваная пробоина. Ему все же удалось увернуться от залпа, и он продолжал набирать высоту.
Внизу О'Хара возбужденно кричал, колотя кулаками по крыше кабины:
— Форестер и Родэ пришли-таки через горы! Наверняка прошли!
Грузовик резко остановился, из кабины, как испуганный кролик, вылетел Армстронг и бросился к обочине. С другой стороны медленно слез Агиляр и пошел к камням. Но, услышав крики в кузове, остановился и стал смотреть в небо, где дрались два истребителя.
Бой постепенно смещался к западу, и вскоре оба самолета скрылись за горы, оставив в синем небе белые, быстро тающие полоски.
Армстронг вернулся к грузовику.
— Что за черт! Что вообще происходит? — с некоторым раздражением спросил он. — Когда вы стали дубасить по кабине, я перепугался до смерти.
— А черт его знает! — ответил О'Хара. — Но такое впечатление, что некоторые из этих самолетов на нашей стороне. Вон пара сейчас дерется. — Он показал рукой в небо. — Смотрите, они возвращаются.
Два истребителя теперь шли ниже, один преследовал другого. На крыльях заднего замелькали вспышки орудийных выстрелов, передний вдруг выпустил шлейф жирного черного дыма и резко пошел вниз. От него отделился маленький черный комок. Летчик катапультировался.
— Все, — сказал О'Хара. — Вышел из игры.
Агиляр внимательно наблюдал за происходящим. Когда победитель стал по широкой дуге делать разворот, он с тревогой в голосе сказал:
— Все это хорошо, но кто же все-таки взял верх?
— Всем выходить из грузовика, — скомандовал О'Хара. — Армстронг, помогите Бенедетте снять Дженни.
Но было уже поздно. Самолет появился над их головами, медленно покачивая крыльями. О'Хара, здоровой рукой поддерживавший голову мисс Понски, с шумом выдохнул из себя воздух.
— Кажется, наша сторона победила, — сказал он. — Но хотелось бы знать, кто же такой — эта наша сторона, черт возьми! — Он посмотрел на вновь возвращающийся истребитель. — Это не может быть Форестер. Это невероятно. А жаль. Он так хотел стать асом, сбить свой пятый самолет.
Истребитель нырнул немного ниже, потом повернул и направился в сторону лагеря. Вскоре оттуда послышалась пушечная стрельба.
— Все в машину! — скомандовал О'Хара. — Он стреляет по лагерю. Мы можем спокойно направляться туда.
Армстронг, садитесь за руль и не останавливайтесь, пока мыне окажемся на другом берегу. — Он вдруг рассмеялся. — Похоже, что мы теперь имеем прикрытие с воздуха.
Наверху Форестер видел, как грузовик подошел к мосту и медленно проехал по нему. Видимо, там было ветрено, так как мост дрожал и раскачивался. Впрочем, может быть, это был обман зрения. Глаза его безумно устали, все тело словно налилось свинцом, и сильная боль пронизывала его. Он посмотрел на приборы. Горючего оставалось мало, надо было где-то садиться, и ему оставалось только надеяться, что он, несмотря на свое состояние, сможет приземлиться в целости и сохранности.
Последний раз пролетев над мостом и убедившись, что внизу все в порядке, он направился дальше вдоль дороги и через несколько минут увидел группу машин. Некоторые из них были под знаком Красного Креста. «Ну вот и хорошо», — подумал он и стал высматривать подходящее для посадки место.
Агиляр заметил, что лицо Армстронга явно просветлело, когда колеса грузовика сошли с моста и оказались на твердой почве по другую сторону реки. «Отличные ребята,» — подумал он. А сколько замечательных людей погибло — Кофлины, сеньор Виллис. Мисс Понски тяжело ранена, а О'Хара? Но с О'Харой все образуется! Бенедетта уж постарается, можно быть уверенным. Он улыбнулся, думая о них, об их счастливых годах, которые еще впереди. А другие! Мигель и двое американцев — Форестер и Пибоди. Кордильера не забудет их, наградит всех, даже Пибоди, но в особенности — Мигеля Родэ.
О том, что случилось с Пибоди и с Родэ, он узнает много позже.
О'Хара посмотрел на мисс Понски.
— Она поправится? — спросил он.
— Рана не воспалилась, она не так уж опасна, как твоя, Тим. Вам обоим придется лечь в госпиталь. — Бенедетта помолчала. — Что ты собираешься делать дальше?
— Наверное, вернусь в Сан-Кроче, подам Филсону заявление об уходе. Ущипну его за нос. Нет, пожалуй, не буду. Он даже этого не заслуживает.
— Значит, ты собираешься уехать в Англию? — ее голос звучал уныло.
О'Хара улыбнулся.
— Будущий президент одной южноамериканской страны предложил мне интересную работу. Я думаю, что смогу из-за этого задержаться. Конечно, если зарплата меня устроит.
Он охнул, когда Бенедетта внезапно прильнула к нему.
— Тише! Осторожнее — плечо! И брось ты этот дурацкий автомат, не дай Бог случайно выстрелит.
Армстронг, ведя машину, бормотал вполголоса. Агиляр, недоверчиво поглядев на него, спросил:
— Вы что-то говорите, сеньор?
Армстронг рассмеялся.
— Да, насчет одной средневековой битвы. Довольно известной. Там шансы того, кто победил, вначале были ничтожны. У Шекспира есть об этом, я стараюсь вспомнить. Вообще-то я его недолюбливаю. Много неточностей в деталях. Но общий дух он, впрочем, схватил удачно. Это звучит примерно так. — Он откашлялся и начал декламировать:
Он замолчал. Несколько минут спустя сказал с усмешкой:
— Я думаю, что Дженни Понски будет учить этот отрывок со своими учениками с особым удовольствием. Как вы думаете, она будет засучивать рукав, чтобы показать шрамы?
Оба счастливо улыбнулись.
Машина, кренясь на ухабах, мчалась по дороге навстречу свободе!