«Они меня нашли, — думал Сэл. — Нашли. И подослали Даго Реда — убийцу. И он убил меня. Убил! Я мертвец; Я умер. Даго Ред меня задушил. И все-таки я жив. Я сижу на этом дерьмовом стульчаке, а Даго Ред лежит там. Мертвый. Я жив благодаря полотенцу. Не повесь я на шею это говенное полотенце, то лежал бы, как Даго Ред. Чертова смерть! Если бы не полотенце, если бы не сердечный приступ у Даго... Если бы, если бы, если бы...»
Все это слишком трудно переварить. Сэл знал, что до конца своих дней будет стараться понять, что же произошло на этом пропыленном винном складе.
Ему понадобилась минута-другая, чтобы побросать в чемодан свои вещи. Как зайти в бар и взять из кассы долларов триста, думал он, спускаясь с лестницы. А может быть, пошарить в карманах Даго Реда? Он снова поднялся наверх и, весь дрожа, подошел к Даго. А вдруг старый ублюдок жив? Сэл видел покойников только в гробах. А Даго Ред лежал просто так, уткнувшись лицом в грязный пол, со скрюченными конечностями. Сэл подсунул ему ногу под мышку, перевернул его и отошел на шаг. Даго Ред выглядел хуже некуда. Морщинистое лицо его, хотя и умиротворенное, было грязно-серого цвета. Веки полуопущены, глаз не видно. Лежал он в луже, видимо, обмочился. Сэл с опаской встал на колени, ожидая, что старый убийца в любой момент схватит его, нащупал пульс. Пульса не было. Впрочем, и без того Сэл понял, что старый преступник мертв. Еще не остывшее тело его было безжизненным.
Сэл быстро обыскал карманы. В левом боковом нашел старый бумажник. Без денег. Вывернул его наизнанку. Ничего! Только семь кредитных карточек — все на разные имена, — фотография девочки-подростка в форме католической школы с надписью: «Дяде Реду с любовью. Дениз» и раскрашенная фигурка Святого Кристофера. В левом переднем кармане пачка банкнот, перехваченная резинкой. Семьсот двадцать пять долларов — пятерки, десятки, двадцатки и шесть сотенных. Сэл опустил деньги к себе в карман, подумал с тревогой: пожалуй, пора уходить, но не ушел, а перевернул мертвеца на другой бок. В правом боковом кармане оказалась маленькая грязная расческа с седыми волосками. Из правого переднего кармана, пропитавшегося мочой, Сэл вытащил три связки ключей. Одна, видимо, от дома Даго Реда. На другой — ключ зажигания с маленьким пластиковым номером машины и ключик от чемодана и наконец ключ от комнаты номер 206 «Скайпорт-мотель» в Чикаго. Прежде чем выйти, он бросил последний взгляд на комнату. Здесь был настоящий разгром. Из-за разбитых бутылок в воздухе стоял запах джина и водки. Стены были забрызганы кровью, на полу лежал мертвец. Вряд ли это понравится Ким.
Солнце уже высоко поднялось, и стало жарко. На мостовой играли соседские ребятишки. Сэл нашел взятую кем-то напрокат «беретту», припаркованную в трех кварталах от «Толл Колд Уан», и вдруг подумал, что надо проверить багажник. Но там ничего не было.
Дорога до Чикаго заняла не больше часа. Однако Сэл довольно долго ездил вокруг аэропорта, разыскивая мотель «Скайпорт», пока наконец не нашел его на боковой улочке, примыкавшей к шоссе Кеннеди. Неприметное трехэтажное здание — маленький офис с двумя крыльями. Вход в комнаты был прямо с улицы, и сюда доносился шум шоссе.
Сэл вернулся на парковочную площадку и посмотрел на комнату номер 206. Пока он добирался сюда от Уокегана, ему пришло в голову, что Даго мог приехать не один. Не потому, что ему требовались помощники для убийства Сэла, просто дружки Малыша Джонни иногда приезжали по двое. На всякий случай, чтобы присмотреть, как пойдут дела, а то и просто для компании. Не исключено, что после такого удовольствия, как удушение Сэла, Даго собирался еще поработать здесь, в Чи, с местными профессионалами. А может, решил потом отдохнуть. Черт побери, возможно даже, он прихватил с собой проститутку.
Сэл больше часа следил за дверью комнаты номер 206. Он сидел в раскаленной машине, из наскоро сделанной вокруг шеи повязки сочилась кровь. Из расположенного поблизости от аэропорта недорогого мотеля выходили торговцы, рассеянно глядя по сторонам, с волосами, разлохмаченными ветром, и потертыми чемоданчиками. Они усаживались, за руль арендованных седанов, и, глядя на них. Сэлу хотелось выскочить из машины и крикнуть: "Я умирал этим утром, но я живой.
Я умирал этим утром, но я живой! Ваши красные галстуки радуют меня до слез. Ваши приемники передают самую лучшую музыку, какую мне когда-либо доводилось слышать. Я готов танцевать прямо здесь, на парковочной площадке, вместе с вами. Я умирал этим утром и слышал голос моей матери — впервые за пятнадцать лет. Мне казалось, что она стоит рядом со мной. От страха у меня дрожали руки. Я умирал этим утром, и мне некому об этом рассказать, некому, некому..."
До самого полудня Сэл просидел в душной машине, плача и истекая кровью.
В 12.30 две огромные чернокожие горничные начали уборку на втором этаже. Смеясь и переговариваясь, они убрали номера 201, 202, 203. Наконец одна из них, та, что потоньше, открыла номер 206 и вошла. Но через несколько минут вернулась за тряпками и губками. Затем появилась с ворохом грязных простыней, бросила их на веранде, а в комнату вошла со стопкой чистых простыней и полотенец. Вторая горничная в это время убирала 205-й номер. Сэл подождал, пока та, что потоньше, войдет в номер 207, вылез из «беретты», быстро пересек раскаленную парковочную площадку и зашагал по длинному лестничному пролету. Он шел с видом занятого, погруженного в свои мысли человека. Проходя мимо 206-го номера, не удержался и заглянул в дверь: горничная надевала на подушку наволочку, поглядывая на экран телевизора, где шла какая-то мыльная опера. Сэла она не заметила. Он отпер ключом 206-й номер, нажал на ручку, вошел и прикрыл за собой дверь.
В комнате было чисто и свежо — здесь только что выключили кондиционер. Односпальная кровать, стенной шкаф, в шкафу — светлое пальто спортивного покроя и два полотняных пиджака. На металлической подставке — небольшой кожаный чемодан, у кровати туфли. Сэл сразу понял, что Даго Ред жил в этой комнате один, но что он здесь делал, этого Сэл представить не мог.
Первым делом Сэл осмотрел комнату. На полочке над раковиной в старом несессере с проржавевшей «молнией» дезодорант, бритва с двойным лезвием, старомодный помазок для бритья и круглое мыло. Рядом с несессером — зубная щетка и паста. Сэл заглянул в шкаф. Кроме пиджаков, там была еще пара брюк, завернутых в бумагу, с адресом химчистки в Нью-Орлеане, и пара ботинок.
Небольшой кожаный чемодан был закрыт. Сэл вспомнил, что на связке ключей, которые остались на теле Даго Реда, был серебряный ключик. Наверняка от этого чемодана. Какое-то время Сэл смотрел на чемоданчик, потом перенес его в ванную комнату, вытащил из несессера пилку для ногтей и минут десять возился с замком, пока не открыл. Он вынул лежавшие сверху рубашки, осторожно положил на край ванны. Под ними обнаружил пару ночных сорочек пастельных тонов, связку галстуков, а под галстуками плоский бумажный пакет. В пакете Сэл нащупал что-то твердое и, когда открыл его, увидел, что это журнал в яркой глянцевой обложке. На обложке совершенно голый чертенок, откинувшись на черную атласную подушку, поглаживал себе низ живота. Сэл с недоумением уставился на журнал, полистал его. Мужчины, молодые и старые, раздевали друг друга, занимались любовью друг с другом, принимая различные позы. За ними наблюдали другие мужчины. Вряд ли Венезия, хозяин Даго Реда Ла Рокка, знал об этой стороне его жизни. В пакете было еще что-то завернутое в бумагу. Это оказалась длинная белая трубка с электрическим шнуром на одном конце и надписью «Ректифайер — для возбуждения». По-видимому, этой штукой Даго Ред хвастался перед своими подвыпившими сицилийскими дружками. Одно время Ла Рокка зачастил в Анголу.
Сэл сунул ректифайер в пакет и вымыл руки горячей водой. Под пакетом он обнаружил свернутое одеяло, а под одеялом автоматичекий пистолет. Сэл взял его и удивился: что за вес? На стволе надпись «вальтер» и множество завитушек. Почему он не взял его с собой, когда отправился убивать Сэла? Да потому, что не думал, что ему понадобится оружие. Сэл бережно положил пистолет на стульчак и вернулся к чемодану. Он взял лежавший на дне запечатанный конверт, поднес к лампочке и разорвал. Десятки стодолларовых банкнот рассыпались по полу.