— Мы можем заставить его уйти. Но ты права. Это будет нелегко, — он помедлил, как будто над чем-то раздумывая. — На данный момент мы имеем дело с тем, что у «Paragon» имеется очень большая и серьезная проблема. Он вышел к общественности с этим утверждением, потому что знает, что ты не сообщила своему Совету о том, что произошло, об утечке данных. Во все этом меня беспокоят две вещи. Во-первых, Клайв хочет загнать тебя в угол. Либо ты принимаешь его условия и докладываешь своему Совету, либо он пойдет дальше с украденной технологией на своих собственных условиях.
Я кивнула, гнев начал разгораться во мне снова.
— Это именно то, что он пытается сделать, но это не сработает. Я все еще могу рассказать коллегам о нарушении, и все еще может утрястись.
Я продолжала расхаживать, мои кулаки были сжаты так, что побелели костяшки.
— Почему ты не сообщила им?
— Потому что время для всего этого подобрано так ужасно. Мой прототип, наконец, заработал после шести лет испытаний, и я должна встретиться с инвесторами на следующей неделе на очередной раунд по сбору средств для выведения технологии на рынок. Если распространится новость о том, что у нас был взлом, даже если эта новость и не утечет наружу, то мои люди будут сомневаться в моей способности благополучно вывести разработку на рынок. Единственное, что знали мои инвесторы и Совет в течение последних шести лет это то, что они, без сомнения, могут доверить мне сохранность «Paragon». Вот почему у меня столько охраны, и вся эта секретность. Мы так долго все держали в тайне, чтобы предотвратить конкурентные сражения по нашей разработке на рынке, и именно это Клайв угрожает сделать в наиболее уязвимое для нас время.
Я перестала мерить шагами кабинет и потерла виски.
— Нарушение безопасности сейчас угрожает моему авторитету у Совета и у моих инвесторов. А моя репутация это все, что у меня есть.
Гейб сидел, смотря в окно и нахмурив брови.
— А что второе? — спросила я.
— А?
— Второе, что тебя беспокоит?
Он потер рукой по лицу.
— Каким образом Клайв узнал, что ты не рассказала коллегам о взломе?
— Не знаю. Не уверена. Это только мое предположение. Из-за того, что он работал со мной раньше, он знает, каким образом я защищаю компанию, или у него имеется источник внутри.
— Я надеюсь, что это была всего лишь догадка, — сказал Гейб.
— Я чертовски тоже на это надеюсь.
Плюхнувшись на диван рядом с ним, я испытываю облегчение от того, что хоть с кем-то поговорила, но потом я вспомнила. Фотографию.
— Мне нужно идти.
Я схватила свою сумку. Гейб встал, блокируя мне выход.
— О нет, ты не уйдешь.
Я посмотрела ему в глаза.
— Да уйду. Я ценю то, что ты выслушал меня. Теперь, когда «Paragon» находится в партнерстве с «Dynamica», я полагаю, что должна держать тебя в курсе. Я должна все равно кого-то держать в курсе.
Я попыталась обойти его, но он схватил меня за плечи, останавливая.
— Почему ты убегаешь? — спросил он.
Он осторожно отпустил меня. Я выпрямилась и привела себя в порядок, подтянув хвостик и все такое. Потом я вспомнила супермодель спортивного вида и ее руку на руке Гейба, и абсолютная, слепая ревность вернулась ко мне.
— Хочу убедиться, что я выйду отсюда, прежде чем ваша подружка покажется здесь, — выплюнула я.
Я внутренне застонала, когда произнесла это. Мое превращение из двадцатипятилетнего, успешного генерального директора в своевольного, ревнивого подростка было полным.
Гейб кивнул, как будто ожидал моей реакции, но не сдвинулся с места.
— Что делать, если у меня нет подружки? Что ты будешь делать в этом случае, Лорен?
Его глаза блестели, сжигая меня.
— Я уверена, что ты найдешь кого-нибудь, чтобы занять свое время. Возможно, другую модель. Я уверена, что это будет очень глубокая, интеллектуальная связь.
Я даже не знаю, откуда взялись эти слова. За всю свою жизнь я никогда не казалась самой себе такой ревнивый сукой.
Он поднял брови, его руки были скрещены на массивной груди.
— Что ты можешь знать об этом? О прочных взаимоотношениях?
Я вздернула подбородок вверх в отчаянной попытке сохранить самообладание, чтобы сберечь хоть некое подобие самоуважения. Даже если Гейб не позволил мне уклониться от своей массивной фигуры, то я, по крайней мере, собиралась уклониться от его вопроса.
— Я сожалею, что упомянула подружку. Ты не должен мне никаких объяснений. Ты волен делать то, что тебе нравится.