— Малыш? Тобин? Отзо… — он чихнул, высмаркивая жидкую грязь, вытер лицо. Теперь вдыхая, он ощущал запах раздавленной травы. Все лучше и лучше. Целый букет новых ароматов. — Отзовись. И вы тоже, мамаша!
Мамаша не отозвалась. В отличие от Тобина.
— Помогите мне пожа-а-алуйста!
Теперь мальчишка находился справа от Кэла и, судя по звуку, гораздо глубже в траве, чем раньше. Как такое могло быть? Вроде бы он только что находился буквально на расстоянии вытянутой руки.
Кэл оглянулся, ожидая увидеть сестру, но его окружала только трава. Высокая зеленая трава. Там, где он ломился через нее, должен был оставаться след, но не оставался. Он придавил траву лишь в том месте, где рухнул в полный рост, но она уже выпрямлялась. Крепкая трава росла в Канзасе. Крепкая высокая трава.
Бекки? Бек?
Чил, я здесь, — ответила она, и хотя он ее не видел, знал, что она появится через секунду: находилась совсем рядом. В голосе слышалось растерянность. — У меня сорвался звонок по девять один один.
Неважно, главное, что ты не потеряла меня, — он повернулся в другую сторону, рупором сложил ладони у рта. — Тобин!
Тишина.
— Тобин!
— Что? — едва слышный голос. Господи Иисусе, что делает этот пацан? Направился в Небраску? — Вы идете? Вы должны прийти! Я не могу вас отыскать!
— МАЛЫШ, СТОЙ НА МЕСТЕ! — прокричал Кэл так громко, что заболели голосовые связки. Словно находился на концерте «Металлики», только без музыки. — МНЕ БЕЗ РАЗНИЦЫ, КАК ТЫ НАПУГАН, ТОЛЬКО СТОЙ НА МЕСТЕ! ЧТОБЫ МЫ МОГЛИ ПОДОЙТИ К ТЕБЕ!
Он повернулся, вновь ожидая увидеть Бекки, но увидел только траву. Согнул колени и подпрыгнул. Увидел дорогу (гораздо дальше, чем ожидал, вероятно, пробежал немалое расстояние, не отдавая себе в этом отчета). Увидел церковь — «Дом святого Хэнка Аллилуйского» или как там она называлась), увидел «Боул-а-дром», но больше ничего. Не ожидал увидеть голову Бекки, рост которой составлял пять футов и два дюйма, на рассчитывал увидеть оставляемый ею след примятой травы. Да только ветер причесывал траву сильнее, чем прежде, и на ее поверхности виднелись десятки возможных следов. Он подпрыгнул вновь. Влажная земля чавкала всякий раз, когда он опускался на нее. Эти прыжки — единственная возможность глянуть на шоссе 400 — бесили.
— Бекки? Где ты, черт побери?
Бекки услышала, как Кэл велел мальчишке стоять на месте, как бы тот ни боялся, чтобы они могли подойти к нему. Полагала, что это хорошая идея, при условии, ее идиот- братец подождет, пока она его догонит. Она устала, промокла, и в первый раз почувствовала себя беременной. Хорошо хоть, Кэл находился близко, чуть правее, на один час. Отлично, но кроссовки, наверное, придется выкинуть. Если на то пошло, Бекстер уже уверена, что их придется выкинуть. «Бекки? Где ты, черт побери?». А вот это странно. Он по-прежнему справа, но теперь ближе и на пять часов. Получается, чуть ли не позади нее.
— Я здесь, — ответила она. — И буду стоять, пока ты меня не найдешь. — Она вновь взглянула на «Андроид». — Кэл, на твоем телефоне связь есть?
— Понятия не имею. Он в машине. Тренди, пока я не подойду к тебе.
— А как же ребенок? И чокнутая мамаша? Она совсем рехнулась.
— Давай сначала встретимся… а потом будет тревожиться о них, хорошо? — Бекки знала своего брата, и ей не понравился его голос. Кэл волновался и пытался это скрыть. — Просто говори со мной.
Бекки на мгновение задумалась, а потом начала декламировать, притоптывая в такт грязными кроссовками:
— Парень один, его звали Максвини, джин разлил по всей штанине, и не будь дураком, подсластил вермутком, приготовил подружке мартини.
— Да, это очаровательно, — оценил Кэл. Теперь он находился позади, вроде бы мог прикоснуться к ней, протянув руку, и с чего такое облегчение? Господи, это всего лишь поле.