Красавцы и красавицы
Следующим утром погода снова начала портиться. Очень медленно я начал понимать Шурика и то, почему он так расстраивается после того, как его не пускают прогульнуться. Лапы свои он больше старался не мыть в миске, ибо Сергеич хоть и добрый, но из-за вот этого не менял воду собаке до тех пор, пока он все не выпил. Шурка долго сопротивлялся и всячески пытался сказать, что пить он это не будет, но когда Сергеич демонстративно не убрал у него миску - понял свой омерзительный поступок. Анечка укатывает в институт. Мне по идее составителя графика работы в магазине уже надо быть на работе, но я радостно проспал. Анна Константиновна очень занята, но ничто не мешает ей сварить гречи на завтрак, пока она красит свои длинные и без того черные ресницы. Я определенно должен выйти на работу и совершенно не должен завтракать. Но как же вкусно пахнет греча... Я прямо чувствую запах ее из комнаты. - Вы пили, Алексей Федорович? - спрашивает Сергеич. Лежу на раскладушке весь при трусах. - Ох, простите, я не знал, закрываться надо. А вы, - смеется, - ничего такой. Красавец. - Выходит из комнаты. - Так все же пили, Алексей? - допытывается. - Нет, не пил. Просто проспал, - отвечаю я, встаю, одеваюсь и смотрю на свое лицо в настенное зеркало. И почему же он решил, что я пил? Что, неужели, настолько я опух? Так вроде не из-за чего... Или было? Ничего такого не помню. Такс, греча. Какая встреча! Звонит телефон в коридоре. Пес лает на аппарат, видимо, его разбудивший. Иду из кухни в прихожую, Сергеич тоже подходит к телефону. Стоим и смотрим друг на друга, мол, кто же из нас поднимет трубку. - Давайте вы. Вы подошли раньше, - говорит сосед. - Нет, вы старше, поднимайте, - отвечаю я. Но Сергеич не поднимает трубки, смотрит на нее, но не поднимает. А человек на том конце провода может с ума сходит от того, что ему срочно нужно позвонить. - Что же вы не поднимаете? - звонок чуть ли не перекрикивает меня, уже так громко, что у меня в ушах уже только отвратительный этот звук. - Ну же! - Сергеич снимает трубку и снова кладет ее. Вопросительно смотрю на него. И тут до меня медленно доходит, что это из магазина звонила сменщица, я ж сменить ее должен был, она ж в ночную была, а уже десятый час. Но может сказать ей, что я приболел? - Соврите ей что-нибудь, - говорит сосед. - Поверит. Вам точно поверит. Из комнаты выходит полунакрашенная Лия, что-то бубнит, кивает нам головой, протягивает руку. Я беру ее ладошку и целую. Она кланяется. - Лия, у вас глаз недокрашен. - Лия ойкает, смотрит в зеркало, отбегает обратно в комнату, приносит оттуда тени. - Знаете, товарищи, у нас там с Наськой в комнате света нет. Лампочка что ли перегорела, не знаю я в общем. Можете посмотреть? - ну как бы вам сказать, Лия, я уже почти ведь ушел на работу. - Так, вижу, что вы, Алексей, не можете. А вы, Константин Сергеевич? - обращается к соседу. - можете? - отвечаю ей, что в принципе мне совсем несложно, что я очень даже могу. Сергеич перебивает, и говорит, чтобы я уже наконец ушел на свою проклятую работу и не мозолил ему глаза. Спорю с ним, что мне очень нравится моя работа, во всяком случае - работа есть. - Товарищи, я так и не поняла, вы можете лампу вкрутить или нет? - машем на нее рукой, мол, подождите, дамочка. - Ну, как надумаете - приходите, только стучитесь, хорошо? А на работу выйти все же надо, снова звонит телефон. Лия уходит к комнате. Я ей вслед: - Вам очень идут эти тени, я к вам вечером зайду. С лампочкой. - Сергеич смеется, пихает в меня в плечо. - А что вам Анна Константиновна скажет? - Ничего, потому что придет Анна Констатиновна в девять вечера страшно уставшая, - отвечаю я. Но сам в это с трудом верю, потому что Лия одинокая девушка, живет с какой-то Наськой, которая переодически к ней приходит и вроде бы зовется лучшей ее подружкой, но никто этого точно не знает. Но я же только лампочку вкрутить! Что может быть мирнее? - Константин, у вас далеко сигареты? - Ближе чем ваша работа, Алексей Федорович. Да что же вы мне все мою работу напоминаете! Тушу хабарик о пепельницу, иду в комнату и надеваю свитер. Беру ключи и уже собираюсь выйти из квартиры, закрываю даже комнату, практически уже обуваюсь. Прибегает Шурик, к зубах у него поводок. - Нееет, Шурик, я иду не гулять, а получать нагоняй от весьма красивой продавщицы цветов. Да и там очень грязно, друг мой. - Шурик скулит, передними лапами набрасывается на меня, - Нет, Шурик, нет, отстань от меня, мне пора! - Выхожу из квартиры, спускаюсь вниз, открываю тяжелую страшно скрипящую дверь парадной. И тут вижу как по набережной бежит домой моя красивая, безумно красивая Анна Константиновна. - Анька? - тут же доходит, что я сейчас должен набыть на работе, мозг в свехрбыстром режиме строит маршрут через дворы, и я ,в порыве желания не попасться на глаза Аньке и подвергнуть себя самого распросам, сворачиваю в арку.