Пират докладывал дальше:
— Короче, босс вчера собрал чемоданы и стартовал утром на своем частном самолете в Лондон! Сказал, якобы подышать туманами и прохладой. Но я-то знаю, что у нас там нет особых завязок в бизнесе. Кроме одной…
Ваас в замешательстве протянул, лохматя черный ирокез:
— «Туманами и прохладой» — дело совсем дрянь, если Хойт так и сказал. Эта старушенция замешана, я верно понимаю?
— ***! Ваас, не старушенция она. Такая женщина шикарная. Ты будто к Хойту ревнуешь, — кажется, уже и пират начал проникаться неведомым эксцентричным очарованием Круэллы, тайно шпионя за парочкой. Ах да, за деловыми партнерами.
— Да не***, сдался мне этот треклятый босс! — обиделся Ваас, насмехаясь: — И ты, кажется, стал западать на баб постарше. Хе-хе-х. Ну ок, просто женщина. Это субъективный философский вопрос. Видимо, не все доступно моему пониманию в этой жизни.
Пират нервно заламывал руки, Ваас так же беспокойно грыз бурое горлышко пивной бутылки, когда подчиненный докладывал дальше:
— Короче, он явно к ней на какой-то официальный прием улетел. Ты бы видел, какой он наглаженный и свеженький был. Я его никогда таким не видел. И в глазах такая… эйфория!
— А вот это уже реально хреново! — недоверчиво вытаращил глаза главарь. – Хойт с эйфорией в глазах? Может, это ты скурил какой-нибудь гриб левый?
— Нет! Я те клянусь, чем хочешь, — развел искреннее руками пират, виновато теребя красную майку, будто должен был удержать Хойта от такой опасной поездки. Понятно, что босс ничем не рисковал, хоть и был объявлен в международный розыск еще лет пятнадцать-двадцать назад, однако успешно летал через все границы по поддельным паспортам.
Круэлла тоже со шкурой тигра пересекла все кордоны. У богатых свои связи, Ваас даже завидовал, прекрасно понимая, что его за пределами острова быстро посадят. Главарь только печально вздохнул, будто Хойт не улетел, а оказался приговорен к казни:
— Ну, все, попал наш босс! Скоро станет мистером Де Вилем, потому что эта дамочка фамилию менять не будет.
— Может, не стоит так мрачно? — пытался приободрить его пират.
— Я не верю в чудеса, — пессимистично сел обратно на матрац Ваас, озлобленно ударяя по телевизору, на экране которого плясали помехи.
— С другой стороны, мистер Де Виль, — хихикнул пират. – Хм, Хойт Девиль… А ему идет!
— ***! Нет! Ты представляешь, если она приберет к рукам наш остров? — встревожено глянул Ваас, уже в красках себе вообразив. — Перебьет все зверье на шубы, а потом еще заставит меня… ирокез сбрить. И в строгом костюме ходить. Знаю я этих баб. Еще свою сестрицу Цитру знаю.
— Может, Круэлла ее как раз победит.
— Не-не-не. Я тебе говорю! Они обе стервы. И стервы всегда договариваются, когда им выгодно. Я знаю: все зло от женщин! — произнес свой новый слоган пират.
— Слушай, ну ведь и Хойт не тряпка. Были у него женщины, в конце концов, — успокаивал главаря собеседник.
— Будем надеяться на лучшее.
Босс отсутствовал на острове две недели, или что-то около того, счет дней потерялся, даты никто не отмечал, календарь в углу валялся только за тысяча девятьсот восемьдесят пятый год.
А Ваас с горя ушел в запой, испугавшись, что Хойт уже оказался либо схвачен властями, либо женен на Де Виль, что, по мнению главаря, не имело принципиальных отличий. Правда, Ваас не учел, что мисс Де Виль сама являлся слишком эмансипированной особой для того, чтобы ограничивать свою свободу. Ваас все не мог понять, почему этим старикам — Хойту и Круэлле — не сидится у себя по домам.
Но вот, наконец, раздался звонок, который возвестил о том, что самолет Хойта благополучно приземлился на аэродром южного острова.
Ваас мигом протрезвел, снялся с места и на катере понесся к боссу, хотя бы для того, чтобы поглядеть, как тот теперь выглядит, будто ожидая увидеть четыре руки или крылья бабочки.
— Хойт? — Ваас высунулся опасливо из-за дверного косяка, убеждаясь, что в комнате больше никого нет и не надо вести себя, как барышне из монастыря, но получалось все равно как-то не в своем стиле: — Добрый день… Босс.
— Добрый! — отвечал мистер Волкер, не отвлекаясь от дел, разложенных на обширном столе.
— Погода сегодня… Хорошая. Не замечаешь? — начал издалека Ваас, остановившись нерешительно, как школьник перед директором.
— Ваас, что с тобой? — Хойт удивленно отвлекся от документов с цифрами, критически рассматривая подчиненного в поисках подвоха. — Ты какой-то подозрительно вежливый. Тебе что-то нужно от меня? Если да, то говори. Если нет, то уходи. Или вы пытаетесь скрыть что-то? Что стряслось в мое отсутствие? Учти, что если я узнаю, то в качестве главной мишени «фаейр-шоу» можешь оказаться ты.
— Нет, ну что ты, Хойт. Все… прекрасно, — неестественно улыбался Ваас, снова невероятно учтиво спрашивая: — Ты как слетал?
— С каких это пор ты начал интересоваться моей личной жизнью? — нахмурился босс, властно кладя руки на кожаные красные подлокотники.
— Да какой личной… — пытался вывести босса на чистую воду главарь. — Это же была деловая поездка, да?
— Ну да, конечно, — вдруг понял, что выдал себя, Хойт, тут же торопливо подтверждая: — Деловая. Конечно, деловая. Кстати, ты готовь все для охоты в ближайшие дни. Думаю, тебе лучше заняться этим лично, потому что твоим пиратам я не доверяю, а товар у нас штучный.
— Окей, Хойт, — покорно кивнул Ваас, но сам внутренне просто взрывался от гнева, который перепал в его владениях-форте всем, начиная от пиратов, заканчивая собаками и ни в чем не виноватыми предметами мебели, парочку из которых главарь так и проломил ударом своей медвежьей лапы.
В мыслях у него вертелось только одно: «Вот сам и лезь в свои джунгли в поисках каких-то мутантов! Гамадрил влюбленный, ***!»
Но через несколько дней все равно пришлось явиться пай-мальчиком с экипировкой для охоты. Крепость главарь определенно не узнал: цветы в вазонах и беленые стены показались кошмарным сном, от которого захотелось даже ущипнуть себя. Да не помогло бы! Главарь на всякий случай посмотрел на бородатые угрюмые лица наемников – нет, все-таки мужики как мужики, хоть с ними ничего не приключилось. Хотя нет, приключилось: их по новому уставу заставляли мыться каждый день, чтобы не смущать гостью запахом пота. Но это еще меньшее из зол. Более-менее успокоившись, Ваас поплелся на второй этаж резиденции Хойта в его личный кабинет, подождал, прислушался к тому, что происходило за дверью, но там было тихо, пока не раздался привычный властный голос:
— Ваас!
«Ну что еще придумал этот спятивший босс? Я вам уже говорил, что такое безумие? Я думал, что это бессмысленное повторение одних и тех же действий, но, кажется, я ошибался. Вот это, да, все вот это — это настоящее безумие!» — уже с содроганием подумал Ваас, решив, что четыре руки у Хойта не выросло, но все-таки ума за две недели в Лондоне определенно поубавилось. Наверное, надышался смога и нездоровой атмосферы. Да вообще если начальство зовет тебя по имени — это уже почти дурная примета.