Доминик убедился в этом на собственном опыте. В его памяти хранилось множество неприятных воспоминаний, когда он со злостью отталкивал друзей и семью, пытающихся помочь ему справиться с зависимостью. Пока Ребел не заболела, Доминик не желал даже обсуждать эту тему.
— Понимаю, — сказал он. — Спасибо, Наташа. Ты мне очень помогла.
— Всегда пожалуйста. Удачи с делом. Дай знать, если понадобится помощь.
***
Конференц-зал гудел, люди занимали места, теснясь на десятках стульев и вдоль стен. Леви, сидевший в Мартиной в первом ряду, огляделся: в зале собрались детективы, оперативники, вспомогательный персонал всех подразделений и подстанций Главного полицейского управления Лас-Вегаса, руководители среднего и высшего звена.
Пришла даже Валерия Монтойа — представитель бюро внутренних расследований, в свое время она занималась делом Кита Чапмана, из-за которого его уволили. Молчаливая женщина, прославившаяся своим пронзительным, действующим на нервы взглядом, стояла в дальнем углу зала, скрестив руки на груди.
Несмотря на мрачный повод для собрания, многие пришли в карнавальных костюмах. Леви подумал, что Хэллоуин — ироничная дата для обсуждения дела «Семерки пик».
— Прошу тишины, — обратился сержант Вен с трибуны. Он являл собой образчик славного ветерана морской пехоты: военная выправка, волосы коротко стрижены, лицо чисто выбрито, галстук заколот булавкой, а обувь начищена до ослепительного блеска. — Многие из вас уже знакомы со специальным агентом ФБР Роханом Чаудхари, поэтому опустим часть с представлением. Поимка «Семерки пик» официально имеет наивысший приоритет для полиции Лас-Вегаса. Поэтому прошу, уделите агенту Чаудхари свое исключительное внимание.
Вен кивнул Рохану и сел на стул рядом с Мартиной. Чаудхари подошел к трибуне и одарил публику ослепительной улыбкой.
— Благодарю, сержант, — раздался мелодичный голос. — И благодарю все Главное управление за приглашение в качестве консультанта по этому делу.
Внезапно в зале воцарилась тишина. Леви едва удержался, чтобы не закатить глаза.
— Сложность поиска такого серийного убийцы, как «Семерка пик», заключается в отсутствии личных связей с жертвами. Обычная следственная тактика изучения отношений жертвы с людьми не сработает, потому что маньяка побуждает на действия не сама жертва, а скорее то, что она символизирует. Моя работа заключается в анализе профиля убитых, способа совершения преступлений и в данном случае многочисленных связей с самим маньяком, чтобы создать портрет и сузить поиск среди подавляющего количества подозреваемых.
Рохан нажал на пульт проектора, и на экране появилась презентация PowerPoint. Слушатели увидели первую жертву «Семерки пик» — Билли Кэмпбелла, которого обнаружили лежащим на диване в гостиной, словно он решил вздремнуть.
— Давайте начнем с характерного почерка «Семерки пик», который остается на удивление последовательным. Убийца сначала вводит паралитическую дозу диссоциативного наркотика-кетамина через напиток, затем встает позади недееспособной жертвы и перерезает горло слева направо.
Рохан переключал картинки. Тела располагались по-разному, но в каждом случае смертельный удар был нанесен одинаково.
— Одна из самых важных особенностей — нигде не обнаружено ни единого признака борьбы или взлома. Теоретически можно заставить человека выпить наркотик под угрозой, не применяя при этом насилия. Но трудно поверить, что убийца смог повторить это десять раз подряд и ни одна жертва не оказала сопротивления. Более вероятное объяснение этому...
—...убийца не представляет угрозы, — выкрикнул Дин Бирндорф, капитан в отделе Леви.
— Именно. — Рохан указал на экран. — Все жертвы, убитые самим «Семеркой пик», за исключением Мэтью Гудвина, были обнаружены у себя дома или на работе. Они не только впустили убийцу в личное пространство, но и выпили напиток в его присутствии. Вы не станете пускать в дом человека и вряд ли позволите ему подмешать вам что-то в апельсиновый сок, как в случае Лоретты Кейн, если гость вызывает подозрения. «Семерка пик» либо не выглядит угрожающе, либо способен представить себя внушающей доверие авторитетной фигурой.
Что ж, новость давно протухла. Все это известно с начала расследования.
— После убийства маньяк располагал трупы в определенных позах. — Рохан переключился на изображение Терри Аллена, одной из недавних жертв.
Пастор молодежного служения в евангелической христианской церкви много лет проводил «конверсионную терапию» для квир-детей и подростков. После серии самоубийств среди участников программы деятельность священника вызвала широкий общественный резонанс. Однако расследование не обнаружило ничего противозаконного, правоохранительные органы остались бессильны.
Маньяк использовал сложную установку из карабинов и веревок, чтобы удерживать мертвого Аллена на коленях в его церкви перед алтарем, среди фотографий погибших детей и множества кроваво-красных свечей.
— Здесь мы можем наблюдать эволюцию в исполнении убийств. Набирая уверенность и опыт, добившись известности, маньяк подходит все более изобретательно и изощренно к постановке сцен с убитыми. Теперь это всегда отсылки или прямые доказательства «плохих деяний» убитого.
Следующий кадр крупным планом показывал забрызганную кровью карту семерки пик.
— Финальный штрих — игральная карта, оставленная на теле жертвы. Символизм очевиден.
Леви в замешательстве нахмурился, и не он один.
— Символизм? — спросил Вен.
— Да, конечно, — ответил Рохан с легким недоумением в голосе. — Выбор карты не случаен, обдуман и точен.
— Я всегда считала, что маньяку просто нравится карта, — сказала Кармен Ривера, сидевшая в нескольких рядах от Леви. Она работала техническим аналитиком и с самого начала принимала активное участие в расследовании.
Рохан усмехнулся.
— Эм, да, такая вероятность тоже не исключена. Но если это единственный критерий, то почему не шестерка пик или король треф? Почему число из середины колоды, а не король, туз или дама? — Чаудхари развел руками. — Что первым приходит на ум западному человеку в связи с числом семь?
— Семь гномов? — выкрикнул Джона Гиббс. В зале раздались смешки.
— Семь смертных грехов, — сказала Мартина.
Рохан улыбнулся.
— Именно. Семь человеческих пороков, которые развращают и за которые карает убийца. Что касается масти — пика — или лопата, которой разгребают грязь.
— Или копают могилу, — произнес Леви с внезапным озарением.
— Да. «Семерка пик» всегда демонстрировал свои мотивы через визитную карточку.
Твою мать! Леви потер глаза, стараясь не стискивать зубы. Как за столько месяцев одержимости маньяком до него не дошла столь очевидная вещь?
— И наконец, — продолжил Рохан. — Остался последний, но важный аспект преступлений. «Семерка пик» совершил десять убийств — одиннадцать, включая Дрю Бартона, хотя нам известно, что это была работа киллера — и не оставил ни единой вещественной или цифровой улики. Что предполагает знакомство с протоколом и процедурами правоохранительных органов, возможно, через прямое трудоустройство или работу в смежной области, например, в юриспруденции.
Рохан переключил слайд, и на экране появилось краткое изложение выводов.
— Кроме того, я уверен, что работа «Семерки пик» предполагает гибкий график и большую степень свободы, поскольку все преступления совершались в разное время суток и в разные дни недели. — Отложив на стол пульт, Рохан повернулся к аудитории. — Итак, как мы можем описать личность убийцы? Он организован, последователен и уравновешен. Умен и, как подтверждает устное и письменное общение с полицией, образован. Но у «Семерки пик» явно прослеживаются садистские наклонности.
— С чего такой вывод? — спросил Трой Бертон, детектив из команды Леви и Мартины.