Сойер лишь шире улыбнулся, а Вен устало провел рукой по лицу. Стэнтон же смотрел на Лейлу слегка ошарашено.
— Здравствуйте, мы с вами еще не встречались, — сказала она и протянула руку. — Лейла Рашид, заместитель окружного прокурора.
Стэнтон после едва заметной паузы ответил на рукопожатие.
— Приятно познакомиться.
— Каким бы устрашающим ни был гнев детектива Абрамса, я готов рискнуть ради благого дела. — Сойер подмигнул Леви.
— Я в состоянии сдержаться, — резко ответил Леви.
— Да ну? — уточнила Лейла.
— Да.
Она пожала плечами. Недовольный Абрамс поерзал на стуле, избегая взгляда Стэнтона.
— Прежде всего, — начал Сойер, словно кто-то переключил в нем тумблер: улыбка с лица испарилась, интонации стали деловыми без малейшего намека на игривость. — Мой клиент — столп общества, не имеет судимостей и славится внушительной биографией щедрого филантропа. Он любым возможным способом рад помочь Главному управлению полиции Лас-Вегаса в расследовании дела «Семерки пик» как частное лицо. Однако давайте проясним, что его сотрудничество полностью добровольное. Ни при каких обстоятельствах задерживать его нельзя, как и распространять ложные обвинения в прессе.
— Мы и не думали его задерживать, — сказала Лейла. — Пока.
Стэнтон покраснел и выпрямился.
— Я не...
Сойер накрыл его руку ладонью.
— Как только полиция или окружной прокурор совершат какие-либо враждебные шаги в отношении моего клиента, сотрудничество прекратится.
— Мы тебя поняли, Сойер. Твои предложения?
— Со слов детектива Абрамса, платежи, идентифицированные как оплата услуг наемного убийцы, были перечислены из фонда Барклаев и якобы санкционированы лично моим клиентом.
— Все верно.
— Но хотя мистер Барклай и имеет электронный доступ к банковскому счету фонда, он им никогда не пользовался. Финансовое управление организацией поручено ее исполнительному директору. Очевидно, кто-то другой использовал учетные данные моего клиента, чтобы скрыть личность при совершении платежей.
— И кто это может быть? — спросила Лейла со скучающим видом. Стороннему наблюдателю это могло бы показаться наигранным, но Леви знал — реакция искренняя. Лейла жила в постоянном разочаровании всеми и всем вокруг.
— Если бы я знал, разговор строился бы совершенно иначе.
Леви было тяжело сосредоточиться на переговорах, потому что убийственный — слабое описание взгляда, которым сверлил его Стэнтон. Он сидел напротив и совершенно не скрывал своей злости и отвращения.
— Мой клиент нанял независимого судебного бухгалтера — за собственный счет — для расследования этого дела в сотрудничестве с финансовым директором фонда и полицейским управлением. Также будет проведена тщательная проверка всех компьютеров и информационные следы каждого сотрудника фонда за последние шесть месяцев, а особое внимание будет уделено бухгалтерам и айтишникам. — Сойер положил тонкий кожаный портфель на стол, открыл и достал толстую пачку бумаг. — А пока вот — исчерпывающие документы, подтверждающие отсутствие мистера Барклая в городе в момент совершения «Семеркой пик» трех преступлений. И это только то, что удалось собрать за ночь.
Лейла и Вен переглянулись.
— Как ты мог подумать, что я серийный убийца? — резко сказал Стэнтон, не сводя глаз с Леви.
— Я не думал! — у Абрамса перехватило горло. — Нет.
— Но твои коллеги — да, и ты пошел у них на поводу.
— Основываясь на собранных уликах, мы должны были, по крайней мере, рассмотреть возможность...
— Простите, но я не могу. — Стэнтон повернулся к Сойеру. — Я здесь еще нужен?
— Нет, мистер Барклай.
— Спасибо. — Стэнтон отодвинул стул и поднялся со словами: — Прошу меня извинить, мисс Рашид, сержант Вен.
Он поспешил на выход. Леви напрягся, схватившись руками за подлокотники стула, а потом в замешательстве уставился на Вена.
— Иди уже, — со вздохом сказал тот.
Леви вскочил и понесся следом за Стэнтоном, поймав его уже в коридоре.
— Стэнтон, умоляю, подожди.
Тот остановился с явной неохотой.
— Это чистая правда. Ни на секунду я не поверил, что ты можешь быть «Семеркой пик». Как только Кармен рассказала о находке, я понял, что убийца пытается тебя подставить, как Кита Чапмана.
— Если бы ты пришел и честно мне все рассказал, я приложил бы все усилия, чтобы помочь.
— Я выполнял приказ.
Стэнтон фыркнул.
— Точно, всем известно, как хорошо ты исполняешь приказы. Какова настоящая причина?
К черту, Леви действительно многим ему обязан.
— Я боялся, что, узнав о связи с «Семеркой пик», ты запаникуешь и отгородишься от меня, не оставив нам ничего, с чем можно было бы работать.
— И это для тебя намного важнее меня? — Растирая лицо, Стэнтон пробормотал: — Господи, что я несу, конечно, важнее.
— Я не хотел причинять тебе боль...
— Чем чаще ты произносишь эти слова, тем больше они теряют смысл. — Стэнтон опустил руку. — Не обманывай себя. Ты манипулировал и воспользовался мной, потому что знаешь, как я все еще люблю тебя. Надеюсь, оно того стоило.
Во второй раз меньше чем за сутки Леви наблюдал, как Стэнтон уходил от него прочь.
***
Телефон Доминика завибрировал в кармане во второй раз за три минуты. Он быстро взглянул на экран и нахмурился, снова увидев имя Карлоса.
— Телефоны за столом запрещены, сэр, — сказала крупье.
— Простите. — Спрятав мобильник, он сравнил свои туз и семерку с дилерской картой — девяткой. Эта карта обычно заставляла его размышлять, но не в те моменты, когда у него была «мягкая рука», где туз оценивался в одиннадцать или в единицу.
С таким раскладом об удвоении ставки не могло быть и речи, поэтому Руссо постучал по столу для следующей карты. Дилер передала двойку треф, складывая его карты в двадцатку.
Игроки поочередно взяли свои карты, затем дилер перевернула свою скрытую. Пятерка бубен складывалась в четырнадцать, вынуждая брать еще одну карту из колоды, а девятка пик давала перебор.
Доминик улыбнулся, приятное тепло удовлетворения закручивалось внутри.
Он готовил свою следующую ставку, когда снова зазвонил телефон. Теперь Карлос прислал ему сообщение.
«Ты где, мать твою?»
Ладно, сейчас Доминик начал переживать. Он забрал выигранные деньги и покинул казино в рекордные сроки, смаргивая слепящее полуденное солнце и набирая Карлоса. Руссо хотел выпустить пар, поэтому заскочил в проверенное место, казино «Элис-Айленд», в нескольких кварталах от Стрипа, чтобы в обеденный перерыв сыграть в пятидолларовый блэкджек. Привыкание к естественному солнечному свету после мерцающего освещения казино всегда занимало минуту.
— Ты в порядке? — спросил Доминик, как только Карлос взял трубку. — Что случилось?!
— Что случилось?! — переспросил тот напряженно. — Серьезно? Ты где?
Доминик покосился на двери казино.
— Я занят кое-чем по работе.
— Значит, ты даже не опаздываешь? Просто решил вовсе не появляться?
Доминик молчал, совершенно сбитый с толку.
— Ты не понимаешь, о чем я говорю, да? — спустя мгновение спросил Карлос.
— Я...
— Я у портного. На примерке костюма. И жду здесь уже полчаса.
— Боже мой, — произнес Доминик, чувство вины резко отдалось в груди и скрутило желудок. Они с Карлосом собирались на примерку свадебных костюмов, но Руссо забыл, за прошедшие дни мысль об этом ни разу не вспыхнула в его мозгу. — Прости, пожалуйста.
Карлос молчал.
— Я приеду через двадцать минут...
— Поздно. Придется переносить.
Доминик уперся рукой в стену и склонился, охваченный раскаянием, едва держась на ногах.
— Я так сожалею. Мне нет оправдания.