— Дом, это не в первый раз. Тебя уже две недели не видно. Чем ты занят?
— Одним делом. Оно отвлекает меня, съедает все время, дни просто как в тумане пролетают. Я даже не вспомнил, что сегодня четверг.
— Ты же не... — намеренно не договорил Карлос.
— Господи, нет, конечно же, нет, — солгал Доминик. Он чувствовал себя ничтожнее муравьев, которые сновали по заросшим сорняками трещинам в тротуаре.
— Ладно. Перенесу запись. Сообщу тебе позже.
— Спасибо. Карлос, прости.
— Угу. — Карлос сбросил вызов.
— Блядь! — Доминик врезал кулаком по стене. Вспышка ярости испугала нескольких прохожих, и Доминик бросил на них извиняющийся взгляд.
Азартные игры возбуждали и придавали сил, которых Руссо так отчаянно жаждал, но и вызывали густой, ядовитый, удушающий как горький дым стыд, когда он причинял боль любимым людям.
Господи Боже, что он творит? Посреди дня ушел с работы, чтобы играть. Игнорировал звонки Карлоса, Леви, матери и родственников. Он не помнил, когда спал больше пяти часов, а сегодня даже не ел.
Нужно кому-то рассказать. Но от одной мысли, что Леви узнает о срыве, становилось тошно. Если, подведя Карлоса, он мучился от ненависти к себе настолько, что хотелось из кожи вон лезть, то как пережить разочарование в глазах Леви?
К тому же он слишком глубоко увяз. На нем ответственность, и если Доминик сдастся раньше, чем добьется намеченной цели, то все усилия окажутся напрасными. Нужно сегодня же закрепить соглашение с Волковым, чтобы тот внес его имя в список покерного турнира.
С самого начала Руссо планировал бросить игры, как только дело закончится, и он будет все еще в состоянии это сделать. Просто стоит действовать осторожнее и следить за тем, чтобы ситуация не вышла из-под контроля.
Как только Джессика окажется в безопасности, а Волков и Уильямс — за решеткой, тогда... Тогда он расскажет Леви обо всем.
Глава 18
Доминик натягивал спортивный пиджак, когда в замке загремел ключ, а Ребел начала восторженно скакать у двери еще до того, как Леви вошел.
— Леви, — удивился Доминик. — Что ты здесь делаешь?
— Я звонил тебе, не один раз. — Абрамс присел почесать Ребел за ухом.
— Телефон был выключен.
После отрезвляющего разговора с Карлосом Доминик отправился в офис и остаток дня занимался делами. Он вырубил мобильник, чтобы не испытывать искушение, а на компьютер установил специальный фильтр, который блокировал доступ к игорным сайтам.
Детектив выпрямился.
— Ты всю долбаную неделю его не включал?
— Был занят. — Доминик, поглядывая на часы на декодере, ощутил зуд нетерпения. Волков ждал его... Леви заявился в такое неудачное время. — В следующий раз предупреди заранее.
— Зачем тогда дал мне ключ? — Леви окинул его взглядом. — Куда собрался?
Доминик вдруг заметил, что выглядел детектив хреново. Костюм мятый, словно его не снимали который день, темные круги под глазами, колючая щетина на остром подбородке. Руссо накрыло желание защитить, и эта волна подавила чувство раздражения, оттого что Леви разрушил его планы.
— Да так, не важно. — Доминик шагнул вперед, сгреб Абрамса в объятия и мягко поцеловал в губы. — Привет.
Их взгляды встретились, и детектив уткнулся Доминику в грудь.
— Привет.
Они несколько минут томно целовались, не выпуская друг друга из объятий. Как же приятно снова прижимать к себе Леви, чувствовать тяжесть его подтянутого тела, зарываться лицом в волосы, вдыхая знакомый аромат шампуня. Доминик невероятно соскучился по этому мужчине.
— Прости, что надолго пропал, — сказал он. Ужасно постоянно игнорировать Леви, но Доминик просто боялся, что при более пристальном внимании детектив раскусит, чем Руссо занимался.
— Ничего. Я знаю, какая у тебя работа. Но... — Леви судорожно выдохнул.
Доминик провел пальцем по его щеке.
— Что случилось?
— За убийство Бартона Брайс получил деньги из фонда Барклаев. По распоряжению Стэнтона.
— Что?! — воскликнул Руссо, потрясенно отступая назад.
Детектив рассказал ему все, включая и болезненную стычку со Стэнтоном сегодня утром. К концу рассказа они уже сидели на диване, и у Доминика голова шла кругом.
Он согласился с Леви, что Барклай не может быть «Семеркой пик», но не потому, что разделял веру в этого мужчину. Руссо знал о всех случаях общения детектива и маньяка, и ни разу в их разговорах не прослеживался интимный или романтический подтекст. Барклай был серьезно зациклен на Леви, даже самый коварный серийный убийца не смог бы скрывать подобные чувства так долго.
К тому же, хотя их единственная встреча оказалась вежливой и прохладной, Доминик знал, что Стэнтон ненавидел его всей душой. И если бы Барклай был «Семеркой», то оставлял бы ему хитроумные ловушки, а не маленькие подарочки.
— Мне просто хреново от того, как я с ним поступил, — сказал Леви, опрокидывая голову на спинку дивана и закрывая глаза.
Это было мелочно, но Доминик не мог избавиться от раздражения, ведь было ясно: огорчение детектива вызвано чувством вины из-за того, как закончились его отношения со Стэнтоном. Руссо понимал, что расставания всегда ужасны, но когда взрослого мужчину бросают, он продолжает жить дальше. Не страдает, не ноет и не шантажирует сложившимися обстоятельствами бывшего бойфренда, а именно этим и занимался Барклай последние полгода.
И все же, очевидно, Леви нуждался в утешении. В объятиях, ласковых словах и напоминаниях о том, что он хороший человек, несмотря на все его промашки. В любой другой день Доминик был готов дать ему это.
Но не сегодня. Он уже опаздывал, раздражение возрастало с каждой убегающей секундой. Сегодняшний вечер слишком важен: на кону жизнь невинных людей.
Доминик должен избавиться от Леви, но не вызывая лишних подозрений... И Руссо знал, что делать, даже если при мысли об этом хотелось утопиться.
Леви Абрамс никогда не боялся драк. Но что насчет личных переживаний? От них он бежал, как заяц от волка.
Доминик мог спровоцировать эту реакцию одним предложением.
Он придвинулся к Леви и вовлек его в очередной поцелуй. Детектив ответил идеально, выгибаясь с тихим стоном. Через несколько секунд Доминик прильнул губами к изящной шее Абрамса.
— Хочу сегодня быть снизу.
Леви мгновенно оцепенел. Доминик засунул чувство вины поглубже. Когда все закончится, он обязательно объяснится и попросит прощения, Леви как никто понимал необходимость жертвы ради общего блага.
— Что? — Оттолкнув Руссо, детектив отодвинулся.
— Трахни меня, — сказал Доминик, словно не знал, что этого Абрамс хочет меньше всего на свете.
Они никогда не обсуждали, но Руссо ничего не имел против желания Леви всегда быть снизу. Таких парней много. Даже сам Доминик временами был не прочь оказаться в принимающей позиции, хотя острой потребности не испытывал. Ситуация с предпочтениями не мешала их отношениям, и Руссо не желал принуждать Леви к чему-либо в постели.
Но, если для Доминика распределение ролей в сексе не было существенным, то Абрамс по некой причине придавал этому большое значение. Иначе он не менял бы каждый раз тему. И с самого начала их отношений Доминик прекрасно знал, что не стоит давить на эту мозоль.
Но, видимо, он недооценил, насколько больной она была. Леви выглядел не просто смущенным — он посерел.
— Ты никогда об этом не просил, — проговорил Абрамс пустым голосом.
Доминик пожал плечами, заставляя себя сохранять невозмутимость.
— Под настроение я не против, да и давно не было. А что, ты не хочешь?
На лице Леви дрогнул мускул.
— Ты знаешь, что нет. — Детектив поднялся с дивана и взволнованно отошел, скрестив руки на груди, а потом обернулся к Руссо. — Не понимаю, зачем ты прикидываешься дураком, когда знаешь, что я не люблю быть топом.
— Ты никогда этого не говорил.