Леви не бросил бы Доминика, но также он не мог позволить обращаться с собой как с дерьмом. Пускай Доминик продолжал считать, что Леви ему не нужен, но как раз сейчас он нуждался в Абрамсе больше всего на свете. А если Доминик все же нацелится оттолкнуть от себя Леви, насколько хватит у детектива терпения?
Абрамс пообещал Карлосу, что не оставит Руссо в случае рецидива. В тот момент он не представлял, что может уйти от Доминика по такой причине. И совершенно не представлял, как это будет. Неприятно колола и мысль, что видел Абрамс только верхушку айсберга. Дальше будет только хуже.
Зазвонил мобильник. Он ответил, не глядя на экран. Так поздно могла звонить только Мартина или с работы.
— Абрамс.
— Ты в порядке? — послышался низкий электронный голос.
Детектив прикрыл глаза ладонью.
— Ты что, следишь за мной?
— Всегда.
— Нечем больше заняться? — после столь эмоциональной ссоры с Домиником, сил ужасаться звонку серийного маньяка не осталось.
— Мне быстро становится скучно. А с тобой интересно.
— «Интересно» теперь означает «неприятности»?
В трубке раздался измененный компьютером смешок. Леви открыл приложение для записи разговора с «Семеркой», но потом замешкался, палец завис в сантиметре от нужной кнопки. Абрамс прикусил губу и вернул мобильник обратно к уху.
— Ты с самого начала знал, что Доминик сорвался.
— Да.
— Но меня не предупредил.
— Думал, что будет лучше тебе узнать самому.
— Лучше или интересней?
Последовала долгая пауза.
— Возможно, оба варианта.
— У тебя страсть к драматизму. — Леви откинулся на спинку сидения и закрыл глаза.
— Вы расстались?
— Я... — Леви вдруг понял, что не знает. — Не уверен. Никто из нас не ставил точку, но, кажется, этого можно было и не делать. Мы в безвыходном положении.
— Мне жаль.
В отчаянии Леви попытался сменить тему:
— Ты напал на Майло Радича с электрошокером и шприцом.
— Время было ограничено. Только не говори, что смерть такой мерзости — большая потеря.
— Ты знаешь мое мнение. — Не дождавшись ответа, Леви добавил: — Было ли это простой необходимостью, или нам ожидать в будущем больше агрессии?
Он услышал хриплый вздох.
— Не знаю. Это особое удовольствие — подчинять жертву силой, а не обманом. Порыв к сопротивлению, выражение глаз, когда она осознает свое поражение... Но, думаю, тебе не нужно объяснять.
Абрамс стиснул челюсти.
— Не сравнивай. Мы с тобой совершенно разные.
— Думаешь? — поинтересовался «Семерка пик».
***
На следующее утро Леви постучал в приоткрытую дверь кабинета Наташи.
— Привет, есть минутка?
— Конечно, входи... — Она отвлеклась от компьютера и вскинула брови. — Вау. Не принимай близко к сердцу, но выглядишь паршиво.
Леви рассмеялся... Искренне, впервые за долгое время.
— Я и чувствую себя так же. Именно поэтому зашел.
Наташа приглашающим жестом указала на кресло и сама устроилась напротив, придвигая ближе пластиковый контейнер с самодельными брауни. Детектив не хотел есть, но из вежливости взял пирожное.
— Я слышала о смерти, — произнесла Наташа. — Сочувствую, что тебе снова приходится это переживать.
— Спасибо.
— Ты пришел, чтобы я назначила обязательные консультации? Сержант Вен еще ко мне не обращался.
Абрамс уставился на пирожное, словно оно могло решить все проблемы, достаточно только подольше сверлить его взглядом.
— Сомневаюсь, что в этот раз консультации помогут.
Наташа терпеливо ждала продолжения. Леви поковырял ногтем глазурь и наконец набрался смелости посмотреть ей в глаза.
— Наташа, я разваливаюсь. Сомневаюсь во всем и уже на грани срыва. Злость все сложнее и сложнее сдерживать. Мне регулярно снятся кошмары, а иногда единственное, что я могу — это встать с кровати. Я чувствую... Полнейшее отчаяние. Словно моя жизнь катится под откос.
— У тебя возникали мысли как-то себе навредить? — мягко спросила Наташа.
— Нет. Но я балансирую на грани чего-то страшного. Прошлым вечером мы вроде как расстались с Домиником, и я в какой-то момент нашел утешение в разговоре с серийным убийцей.
Она откинулась на спинку стула.
— Господи, Леви.
— Знаю. Знаю. — Он отложил пирожное на стол и сдавил ладонями глаза. — Я так дальше не могу. Я боюсь самого себя. Мне нужна помощь.
— Согласна. Но мы с тобой друзья. Консультации — это одно, но тебе нужна настоящая терапия. И это более этично, учитывая наши отношения.
— Понимаю. Я надеялся, что ты посоветуешь проверенного человека.
Наташа задумчиво кивнула, постукивая пальцами по подлокотнику кресла.
— Я знаю только одного подходящего специалиста.
***
Доминик явился домой поздним вечером во вторник — точнее, утром в среду — немного пьяный и угрюмый после очередной неудачи в казино. Он отпер замок и ввалился внутрь, но еще в темноте почувствовал: что-то не так. Беспроводная сигнализация не запищала.
Он щелкнул ближайшим к двери выключателем и охнул.
Вся квартира была разгромлена. Мебель перевернута, что-то разбито вдребезги, диванные подушки выпотрошены ножом. Ящики выдернуты из шкафов, содержимое свалено на пол. Ни одна хрупкая вещь в его доме не осталась целой, от телевизора до компьютера, настольной лампы и рамок с фотографиями. Разрушение было такой силы, что казалось, торнадо пронесся по дому.
— Ребел! — закричал Доминик. Боже, если она ранена...
Собака гавкнула в глубине квартиры. Пистолета при себе, конечно, не было, но Доминик все равно бросился к ней, не думая об открытой входной двери и вероятности, что злоумышленник все еще в доме.
Руссо ворвался в закрытую спальню, которая осталась невредимой. Ребел вскочила на лапы, взволнованная, но без видимых повреждений.
Доминик рухнул на колени, обхватил ее и прижал к груди. Собака лихорадочно вылизывала его лицо, тихонько поскуливая.
— Ты цела? — спросил он. — Дай посмотрю.
Он осматривал ее, пока окончательно не удостоверился, что на теле нет ни единой раны. Затем проверил морду, оголил зубы.
Крови нет, а значит, на проникшего человека она не нападала. Странно само по себе, но безумнее всего, что преступник, который разворотил всю его квартиру, загнал собаку в спальню и оставил ее и всю комнату не тронутой.
Теперь, когда Доминик знал, что Ребел в порядке, он мог тщательнее осмотреть квартиру. Руссо достал пистолет из сейфа в шкафу и вышел из спальни. Ребел попыталась пойти следом, но опасаясь осколков, Руссо загнал ее обратно.
— Нет, нет. Останься.
Собака печально на него посмотрела, и Доминик потрепал ее за ушами.
— Я сейчас вернусь. Обещаю.
Первое, что он сделал, — проверил квартиру, но, как и следовало ожидать, злоумышленник уже исчез. Если бы он до сих пор оставался в квартире, то обязательно воспользовался бы возможностью напасть на Доминика, когда тот в панике бросился к Ребел.
Не пряча пистолет, Руссо вернулся к входной двери. Она не пострадала, ни один из многочисленных замков не был взломан. Сигнализация тоже была цела — ее просто отключили.
Кто бы сюда ни проник, этот человек воспользовался ключом и паролем от сигнализации. Но как? Единственные люди, кто знал код, — Леви, Карлос и Жасмин.
С подскочившим к горлу сердцем Доминик медленно осмотрел квартиру. Он обошел барную стойку и оказался на кухне. Все шкафчики были выпотрошены, тарелки и кружки усеивали пол осколками.
И тогда Руссо увидел.
Магнит с изображением семерки пик на холодильнике и послание под ним, написанное черным маркером.
ПРИЧИНИШЬ ЕМУ БОЛЬ — И Я ПРИЧИНЮ БОЛЬ ТЕБЕ.
НЕ ИСПЫТЫВАЙ СУДЬБУ.