— Я не думал! — Дубицки вскинул руки в умоляющем жесте. — Все было не так, клянусь. Я не такой... Я не убийца...
— Любой может убить в определенных обстоятельствах, — сухо произнес Леви. — Вы арестованы за убийство Пола Ю. Повернитесь и заведите руки за спину.
Дубицки застонал и бросил последний отчаянный взгляд на возможные пути отступления. Он не мог даже ровно стоять — не то что бежать, поэтому ссутулился и сделал, как приказали.
— Вы не понимаете, — бормотал мужчина, пока Абрамс защелкивал наручники. — Мне нельзя за решетку, вы не знаете, что на самом деле творится.
— Вы боитесь, что Парки найдут вас и там? — Леви отметил легкую дрожь, прокатившуюся по телу задержанного, и пошел ва-банк: — Или боитесь своих людей? «Братство» не славится милосердием.
Дубицки, конечно, сообразительностью не отличался, но это не редкость среди людей, способных на спонтанное жестокое убийство из чистых эмоций. Таких преступников проще всего поймать: заранее ничего не планировалось, а мотив вполне очевиден. Они нередко паникуют и оставляют за собой череду улик длинной в милю, как в случае Дубицки. Друзья, выложившие Мартине слухи об измене, ДНК и фотодоказательства причастности Дубицки, а также разговор с местным информатором — выяснить, кто убил Ю, и разыскать нужного человека оказалось не таким уж сложным делом.
Однако гораздо интереснее, чем банальное кровопускание в стиле рогоносец-муж-с-оружием, сам статус убийцы и убитого. Как и говорила Мартина, Пол Ю принадлежал мафиозной семье Парков, он проходил подозреваемым по нескольким делам о мошенничестве со страховками и кредитками, но обвинения так и не были выдвинуты.
Дубицки же состоял в «Славянском братстве» — многонациональной преступной группировке, действовавшей по всей территории страны и имевшей прочные связи с Восточной Европой. Таким людям дорогу не переходят.
В Вегасе Парки и «Братство» были союзниками. Сейчас Дубицки в черном списке обеих группировок, а все оттого, что ему не хватило мозгов не размахивать пистолетом в порыве ревности.
— Вы имеете право хранить молчание, — Леви подтолкнул несчастного идиота к машине. — Все, что вы скажете, может и будет использовано против вас в суде...
***
— Мистер и миссис Миллер, приятно с вами познакомиться, — обратился Доминик к экрану своего компьютера. — Меня зовут Доминик Руссо... Я буду вести розыск вашей дочери.
Паре, с которой он общался по «Скайпу», было в районе пятидесяти — привлекательные люди, в хорошей форме, но переживания отражались в их позах и морщинках на лицах. За спинами супругов Доминик видел предположительно домашний кабинет, красиво и элегантно оформленный.
— Спасибо, что взялись за наше дело, — сказал мистер Миллер.
— Не верится, что Джессика могла по своей воле поехать в Лас-Вегас, в такое греховное место. — Миссис Миллер прикусила губу, а затем добавила: — Эм, ничего личного, мистер Руссо.
— Все в порядке.
— Есть какие-нибудь новости?
— Пока нет. Я хотел пообщаться с вами, потому что мой подход немного отличается от работы мистера Хопкинса. Я надеялся, что вы согласитесь поговорить о Джессике, о ее характере... друзьях, интересах, хобби. Есть ли у нее домашние питомцы, увлекалась ли она чем-то с особенной страстью — все в таком роде.
Редкий родитель откажется обсудить своего обожаемого ребенка, особенно если о нем нет новостей уже несколько месяцев. Пара с большим энтузиазмом принялась отвечать на вопросы, подробности сыпались с искренней родительской гордостью, в чем, как и подозревал Доминик, они отказывали себе очень долго.
— Джессика была такой милой девочкой, — сказала миссис Миллер спустя какое-то время, глаза затуманили слезы.
— Есть, — резко вставил ее муж.
— Да, конечно, и сейчас есть. Круглая отличница, в школе со всеми дружила, получала награды за общественную работу. А потом появился этот... этот мальчик и испортил ее.
— Когда вы впервые заметили изменения в поведении Джессики? — спросил Доминик.
— В январе, наверное, — предположил мистер Миллер. — Но все происходило постепенно, к тому же она была в колледже Санта-Барбары, а мы здесь — в Бейкерсфилде. — Его голос надломился. — Сначала она показалась более замкнутой, вспыльчивой, что совсем не свойственно ей. Затем Джессика отдалилась от друзей, перестала принимать участие в мероприятиях, которые так ей нравились, в итоге, она бросила учебу и просто... уехала.
Миллеры взялись за руки и обменялись полными глубокой печали взглядами.
— Надейся на Господа всем сердцем твоим и не полагайся на разум твой, — пробормотала женщина, теребя небольшой серебряный крестик на шее. Многолетнее посещение братства христианской общины помогло Доминику вспомнить цитату из Писания.
Он нахмурился и присмотрелся к украшению на шее миссис Миллер, а потом перевел взгляд на стену за спинами супругов. На ней висела изящная табличка с гравировкой:
«Все могу благодаря Тому, Кто дает мне силы. Послание к Филлипийцам 4:13».
Доминик вспомнил, что на фотографии с выпускного на Джессике был такой же крест, как и у матери.
— Надеюсь, вы не против моего следующего вопроса. Вы религиозны?
Миссис Миллер бесцветно улыбнулась.
— Да, мы методисты. В последние месяцы вера стала нашим убежищем.
— Джессика разделяла ваши взгляды?
— Конечно. Она всегда была очень одухотворенной девочкой. Пела в молодежном хоре нашей церкви... У нее был ангельский голос...
— Есть, — поправил мистер Миллер, но уже не так рьяно.
Доминик постучал ручкой по блокноту и спросил:
— Она перестала ходить на службы после знакомства с Джоном Уильямсом?
Миллеры переглянулись с хмурыми лицами.
— Ну, если подумать, кажется, нет, — сказал мистер Миллер. — Мы знаем, что Джессика перестала петь в хоре, но насколько нам известно, воскресные службы она посещала.
Руссо кивнул.
— Не могли бы вы прислать мне больше фотографий дочери? Повседневных, неофициальных.
Доминик поговорил с Миллерами еще несколько минут, назвал адрес своей электронной почты для письма со снимками и отключил приложение. А потом долго сидел в тишине кабинета, перекатывая в руках ручку и обдумывая план действий.
Его опыт розыска людей заключался в намерении задержать беглеца за просроченную выплату залога и вернуть в окружной изолятор любыми средствами. Но Джессика — не преступница, и к этому делу нужен иной подход. Возможно, она в опасности, или, наоборот, совершенно счастлива — в любом случае Доминик не должен своими действиями вызвать у девушки негативные эмоции и мысли.
Спустя час раздумий, короткой прогулки до закусочной и перекуса пончиками, Руссо остановился на приемлемой тактике. Он начал составлять подробный список всех методистских приходов в районе Лас-Вегаса. После проделал то же самое с пресвитерианской, баптистской и лютеранской церквями. Набросал перечень и храмов крупных христианских конфессий, если предыдущий список не даст никаких результатов.
Со схемой наготове Руссо создал фиктивную учетную запись электронной почты и открыл новое сообщение. В теме письма он напечатал: «Хочу вернуть потерянный телефон».
«Простите, что беспокою, но недавно в кофейне я познакомился с девушкой, которая спешила и забыла свой телефон. Я не успел узнать ее имя, но она упоминала, что посещает ваш приход.
Телефон заблокирован, поэтому никаких конкретных деталей у меня нет. Я прикрепил скриншот заставки с экрана, может, вы ее узнаете.
Пожалуйста, напишите мне или перезвоните. Я хотел бы вернуть телефон лично хозяйке в руки.