— Да ничего такого! — отмахнулся я. — Всё по старому. Опять отрубились линки в южном крыле. Причём, что интересно, снова только в нижней агрегации.
— Хм… это уже стало закономерностью, — выдала девушка. — Надо выяснить почему так происходит.
— Легко сказать, — вздохнул я. — Я уже всю голову себе сломал, но никак не пойму в чём тут дело!
— У меня такая же проблема с моим домашним заданием, — улыбнулась девушка. — Никак не получается справиться с этим заданием по начертательной магии.
Тут появилась Котоко и я повернулся к ней, вопросительно уставившись на неё.
— Всё в порядке, мастер! — доложила она, салютуя на манер американских солдат двумя пальцами.
Кто её вообще этому научил? Вот узнаю — накажу! Страшно накажу! Творят что хотят и меня не спрашивают! Я повернулся к экрану со страничкой Zabix`а — там всё снова было спокойно, и все объекты раскрашены в спокойный зелёный цвет.
— Отличная работа, Котоко, — хвалю я мою помощницу. — А что там всё-таки было?
— Снова нарушилась работа оптической линии связи, — чётко, по-военному доложила Котоко. — Я обновила заклинание на все волокна, но не знаю надолго ли его хватит.
Это да — я так и не разобрался ещё почему так происходит. Причём я точно знаю, что ни совы, ни пикси к этому не причастны. Совы вообще перестали мне пакостить, правда я так и не понял почему. А от пикси я вообще до сих пор так и не получал никаких вестей.
— А как вы думаете, Павел Евгеньевич, — обратилась ко мне Диаманта. — Почему всё время неисправности возникают в южном крыле?
— Да если бы я знал! — сокрушённо выдохнул я. — Может там аномальная зона какая? Или излучения какие-то со времён войны?
Диаманта подумала немного, при этом очаровательно сморщив носик, и сказала:
— Нее… не думаю! Южную сторону битва почти не задела. Это как раз северную часть пришлось отстраивать практически полностью.
Хм… интересно… а я уже такую интересную теорию разработал. Ну да ладно! В любом случае надо исследовать это загадочное южное крыло. В других частях замка наша аппаратура работает нормально, а там то оптика сдохнет, то медь, то коммутатор или точка доступа с ума сходит.
Дальнейшие мои размышления были прерваны стуком в дверь.
— Да-да?! — говорю я, поворачиваясь к двери.
В проёме двери появилась ученица младших курсов в мантии с эмблемой Грифиндора.
— Извините, Павел Евгеньевич! — выпалила она. — Диаманта, тебя ректор срочно вызывает!
Выдав это скороговоркой, девчушка тут же упорхнула куда-то обратно.
— Я тогда пойду, — встала Диаманта, захлопывая книгу. — Но я вернусь как только освобожусь!
С этими словами и Диаманта торопливо вышла из комнаты. А я… я наконец-то смог вздохнуть спокойно. Что ни говори, но даже если мне и нравится её присутствие, но я всё же чувствую себя с ней слегка напряжённо. А вот сейчас, когда девушка ушла, я мог полноценно расслабиться, а не контролировать себя всё время. Постоянно думая, что мне можно делать, а что нельзя. Действовать так всё время — довольно напряжно, знаете ли.
Постоял так какое-то время, наслаждаясь привалившей свободой, а потом моё внимание привлёк листок бумаги, на которой Диаманта рисовала что-то типа магической пентаграмм. Рисунок был выполнен довольно хорошо, чётко прорисованными линиями. Чем мне напомнил мои школьные и институтские уроки черчения. Вот чего мне никогда не давалось — так это начерталка. Нее… сейчас, когда все разумные люди перешли на различные CADы, то всё у меня с этим отлично — я даже как-то пару раз помогал одной девице чертежи рисовать в Компасе и AutoCAD`е. Но вот когда от меня требовали нарисовать чертёж на бумаге, то тут я погружался в чёрную меланхолию, ибо хуже чем я чертёжника в мире найти — это надо очень хорошенько постараться, а вот у Диаманты с этим всё в полном порядке: линии ровные, помарок и исправлений нету, буковки написаны аккуратным готическим шрифтом. Хотя нет — это не буквы! Скорее это больше похоже на руны. Правда, если захотите узнать какие, то ищите сами — я в этом вовсе не разбираюсь.
Отчего-то у меня появилось неудержимое желание прикоснуться к начерченной пентаграмме. Я аккуратно прикоснулся к ней, чувствуя какой-то холодок, исходивший от рисунка, а потом понял, что невольно «благословил» его, от чего печать засветилась не очень ярким, но вполне заметным светом. Рядом как-то задумчиво хмыкнула Котоко, которая, как оказалось, всё это время сидела у меня на плече.