— Вот ты где, моя красавица! — с громогласным воплем в комнату влетел гигантский мужик с длинной окладистой бородой-лопатой.
Он подхватил пылающую ящерицу руками, одетыми в огромные кожаные краги покрытые мелкими чешуйками и, похоже, огнеупорные. Бородач поднёс пойманную ящерицу почти к самому своему носу, так что его борода и усы стали закручиваться от жара, и с умильным видом что-то наговаривал истошно квакающей ящерице. Надо сказать, у этого бородача всё было большое — я этому гиганту, грубо говоря, в подмышку дышал, а в ширину уступал вообще чуть ли не в два раза. И это при моём почти двухметровом росте и атлетическом сложении! Не знаю уж сколько я сейчас в плане роста, но когда-то давно, на флоте, мне записали рост в метр девяносто восемь. Так что Хагрид, судя по росту, это не мог быть никто другой, был не меньше двух с половиной метров ростом.
«Повезло ему, что тут высокие потолки», — подумалось мне, когда я наблюдал за тем, как он сюсюкается с этой «горячей штучкой».
— Вы извините, что я ввалился к вам без стука, — обратился ко мне Хагрид, насюсюкавшийся с ящерицей. — Просто я услышал шум и понял, что тут не обошлось без моей радости. И да, я Хагрид, присматриваю тут за живностью.
Он суетливо стянул с руки перчатку, засунул в неё ящерицу, а потом протянул мне голую руку для рукопожатия. Я машинально протянул в ответ свою, с опозданием поняв, что это, в общем-то, довольно плохая идея. Просто лапища великана была раза в два больше моей, и я закономерно опасался за сохранность своей руки. Однако рукопожатие Хагрида было хоть и крепким, но силу свою он контролировал.
— Я что хотел-то, — продолжил он, поглаживая высунувшуюся из перчатки ящерку. — Матильду вот вам принёс, саламандру огненную. Она в камине будет жить и никого не побеспокоит. Зато с ней в комнате будет тепло и сухо. Только её кормить надо, уголька с утра подкидывать. Но с этим и эльфы справятся, так что вам и вовсе никакого беспокойства — одна только польза.
— А чего тогда она… на одеяло-то? — пробормотал я, кивая на пол.
— Познакомиться хотела, — махнул ручищей великан. — Что поделаешь — молодая ещё, и трёхсот лет нет, всё ей любопытно. Но из камина она не вылезет, гарантирую — холодновато ей без огня.
После того, как в моём камине завелась Матильда, в комнате сразу стало тепло и уютно. А ещё я заметил, что мне нравится глядеть, как она резвится в пламени, изредка тихонько поквакивая от удовольствия. Сейчас, находясь в пламени, Матильда уже не казалась мне уродливой, а наоборот — огненная саламандра поражала своей красотой и грацией. Да и голосок её был уже не такой противный. Я даже выяснил, что ей нравится, когда кидал ей кусочек-другой каменного угля. Она такие подарки никогда не игнорировала, тут же ловя их на лету, не давая упасть углю на пол. А когда размалывала его своей беззубой пастью, то выпускала в трубу длинную струю пламени.
Правда, наши с Матильдой развлечения были прерваны визитом ещё одной особы, которая, однако, не стала бесцеремонно вламываться ко мне в комнату, а деликатно постучала, дождавшись разрешения войти.
— Да-да, войдите! — выдал я, и в комнату ко мне впорхнула довольно симпатичная женщина с розоватыми волосами, постриженными в аккуратное каре. Длинные локоны почти полностью скрывали левую половину лица женщины.
— Здравствуйте, — слова гостья произносила чётко, смотря на меня прямо и открыто, ни сколько не смущаясь и не робея. — Я Нимфадора Тонкс-Поттер. И я здесь для того, чтобы объяснить вам, зачем вы здесь.
— Поттер?! — невольный вопрос вырвался совершенно случайно, до того как я успел захлопнуть рот. Наверное, это от того, что я совсем не ожидал увидеть Нимфадору живой. Я не сильно спец по вселенной ГП, но всё же читал, что она погибла вместе со своим мужем во время битвы за Хогвартс. А тут она заявляется совершенно живая, а ещё, судя по фамилии, она имеет какое-то отношение в Гарри Поттеру?
— Да, — кивнула женщина. — Директор Поттер — мой муж.
— Но разве ваш муж не Римус Лю…
— Он погиб много лет назад, закрыл меня собой от смертельного заклинания! — прервала меня женщина, на миг в её глазах сверкнул гнев.
— П-простите, я не хотел напоминать вам об этом, — поклонился я.
Мне стало как-то очень неудобно стоять под взглядом этой красавицы с волевым взглядом. Вся её фигура, поза, говорили о сильном характере женщины.
— Ничего, я не обиделась, — ответила Нимфадора, обозначив улыбку чуть растянув уголки губ. — Я и сама не могу забыть об этом. Вот это напоминает мне о тех событиях, каждый раз, как я подхожу к зеркалу.
Волшебница отвела волосы с левой стороны лица, и я увидел уродливый шрам, похожий на кривую чёрную паутину, обезобразившую щёку женщины. Я невольно охнул, представив какого ей было, когда она получила эту отметину.
— Красота, не правда ли? — усмехнулась она, заметив мою реакцию и возвращая волосы на место. — Так что не беспокойтесь — я на вас не обижена.
Блин! Как-то не задалось наше с ней знакомство. Ладно, замнём эту тему и перейдём к тому, зачем меня сюда притащили. Тем более, что она сама сказала, что она тут именно за этим.
13.11.2021-2
Перед тем как приступить к сути, Нимфадора, сев в кресло и немного помолчав, сказала:
— Обычно, когда со мной кто-то знакомится, то мне обязательно задают два вопроса: действительно ли я умею изменять внешность и почему я не сведу этот ужасный шрам? Так что я отвечу сразу сама: да, я умею изменять внешность.
Её розовые волосы стали прямо на моих глазах темнеть, приобретая серый, мышиный цвет. На лице волшебницы, заметившей моё изумление, снова появился намёк на улыбку, но она тут же снова стала серьёзной.
— Ответ на второй вопрос ещё проще: не хочу!
Она пригладила прядь волос, скрывающую шрам, а потом словно переключилась, резко сменив тему:
— Вот общем-то и всё! Теперь о том, что хочет от вас мой муж, что пошёл на довольно беспрецедентные меры, чтобы заполучить вас сюда.
— Надо полагать, я ему очень нужен, раз он пошёл даже на убийство, для заманивания меня в ваш мир.
— К-какое убийство?! — удивилась волшебница, да так натурально, что я ей практически сразу поверил — похоже, она ничего не знала о планах мужа.
Да и вообще — этот гадёныш довольно хитро поступил. Приди он ко мне лично, и я бы уж точно постарался чуть-чуть изменить его хитрую физиономию. Уж будьте уверены — очки бы ему наверняка сломал! Но этот хитрюга послал вместо себя жену, а бить женщин, если они не нападают на меня первыми, как-то не очень удобно. Что поделать, при всей моей внешней брутальности, я воспитан на тех идеалах, что пропагандировались когда-то в СССР. А тогда нас учили тому, что девочек обижать нельзя. Хм… но надо бы уже и ответить на вопрос, а то она уже хмурит свои прекрасные бровки, и того гляди, начнёт нервничать и сердиться. Оно мне надо?
— Такое убийство? Обыкновенное! От перелома челюсти, знаете ли, никто ещё не умирал!
— Какой ещё перелом челюсти? Кто умер? Когда?! — спросила Нимфадора, явно теряя терпение. — Причём тут вообще мой муж?!!!
— Так это он же всё сделал так, чтобы я оказался тут? Вы мне это сами только что сказали.
Волшебница подняла глаза долу и произнесла, с интонацией, какую используют, чтобы донести простую мысль дебилу:
— Мой муж создал заклинание, которое должно было привезти к нам человека, способного решить определённую проблему. Так что не надо сваливать на моего мужа то, что он точно не совершал!
М-да… как удобно! И не поспоришь… но, однако, оригинально у них тут заклинания работают. Ладно, замнём тему… пока. Тем более что мне и самому интересно на кой чёрт волшебникам понадобился сисадмин? А этичность моего появления здесь обсудим при личной встрече с директором.
Так что спрашиваю сидящую напротив меня женщину, на кой я им такой красивый понадобился. Ну, не в таких, конечно, выражениях.
— Что ж… это довольно сложно рассказывать, но… я постараюсь. Всё это началось с войны магов, когда Волан де Морт нанёс свой подлый удар.
Нифадора закрыла глаза и глубоко вздохнула. Она словно перенеслась в те времена, когда происходили те страшные события.