— Заметно. Через полдня такого уклонения, и мы окажемся куда севернее.
— Так, блядь! — упер Керф руки в бока, прищурился, внимательно разглядывая, что происходит на шканцах, где властвовал капитан-обманщик, решивший заработать дважды. Взгляд мечника был преисполнен теплоты настолько, что мог жарить раскаленной кочергой.
Словно почувствовав, Асада дернулся, покрутил бородой, дернул себя за ворот промасленной короткой куртки с глубоким капюшоном. Снова углубился в расчеты. Похоже, что прикидывал, как бы побольше слупить с северян!
— Хуйня случается, друг Лукас, — тихо проговорил Керф, — и последнее время, все чаще! Метнись-ка, шустрым подсвинком, предупреди наших.
Изморозь, впрочем, бежать, сломя голову, не стал — насторожишь еще заговорщиков! Прошел неторопливо, поглядывая по сторонам, нырнул в люк…
Мечник прямо таки чувствовал, что происходит внизу. И мог до мельчайших подробностей расписать, кто и что делает… Доспех, оружие, безмолвная прикидка на пальцах, кто куда бежит и кто кого режет. Надо бы предупредить, что минимум пяток матросов надо оставить живыми и относительно целыми — в таланты компании управление парусами не входило… Из Лукаса штурман никакой, но до берега доплывут.
В воздухе повисло напряжение, готовое разразиться громом, молниями и еще десятком трупов, вышвырнутых на поживу панцирной рыбы.
— Мастер Керф! — заорал вдруг Асада, замахал обеими руками. — Будьте добры, на пару слов!
— Ну⁈ — набычившись, ответил Керф, развернувшись к шканцам.
Капитан, кивнув седобородому моряку, оставшемуся на помосте, в три прыжка слетел по лестнице-трапу.
— Забыл предупредить, мастер Керф, — выдохнул одним махом, — и сразу прошу прощения, что забыл! Столько дел, столько дел!
— Это вы о чем, мастер Асада? — мечник, держа ладонь на рукояти кинжала, смерил моряка хмурым взглядом, прикидывая, как бить лучше. Выходило, что ловчее всего ткнуть в горло. В глаз еще попробуй попади, а под курткой-бушлатом, могла быть поддета кольчуга… Сломанные ребра мечник противнику гарантировал, но лучше уж бить насмерть, если начал.
— Ребят надо похоронить, — ткнул капитан в сторону тел, прикрытых потрепанным куском парусины.
— Думал, вы их на берег везете…
Асада выпрямился, выпятил грудь:
— Люди бывают живыми, мертвыми и моряками! Могила моряка — море!
Керф хмыкнул коротко, обвел горизонт:
— Так оно же везде?..
Моряк помотал головой:
— «Везде», это если сбрасывать унаков. Им-то все равно, шаманские сэвэны в воду не лезут.
— Сэвэны?
— Духи-помощники. Не знал, разве?
— Да откуда? — пожал плечами Керф. — Еще два месяца назад, я не мог бы и подумать, что заберусь так далеко! Да и вообще, у нас Лукас за умного! А главным по вашим северным заморочкам был Рыжий. Тот, что пропал.
— Унаки верят, что везде живут духи. Везде и во всем. Есть полезные, которые помогают шаманам, это — сэвэны. Океан же населен страшными и злыми духами. Они называют их милками.
Вспомнив панцирную рыбу, мечник поежился. Не хотелось и думать о том, кого еще могла скрывать пучина под ногами.
— И стоит только человеку оказаться в воде, как эти духи-милки тут же подменяют его душу. Волна с головой накрыла, все, готово.
— Что?
— Все. Подменыш перед ними! Поэтому, унаки не спасают тех, кто упал с байдары или борта.
Керф задумался, не зная, что и сказать. Шлепнулся ты в бою с корабля, пытаешься вылезти, а тебя, твои же друзья — уже бывшие, ведь у злого духа нет друзей — херак веслом по затылку, только мозги во все стороны! Плыви себе, дух, куда-нибудь в другое место, не пытайся выдать себя за человека!
— Люто у них тут!
— Север! — в свою очередь пожал плечами Асада. — А мы, все-таки, тоже немного северяне. Поэтому… А это что⁈
— Отставить! — заорал Керф компании, которая вывалилась из трюма во все оружии. Сознание капитана Асады, судя по красноте, мгновенно охватившей лицо, на долю мгновенья разделилось: он вроде бы стоял на палубе «Лося» и в то же время — на крайне тонком льду. И тут послышался хруст. Не льда — сломанного носа одного из матросов. Лукас-торопыга, уже успел врезать локтем матросу в голову — только тапки сверкнули! — Все в порядке!
— Точно⁉
— Точно! Капитан как раз спустился объяснить, что к чему.
Побледневший Асада, явно успевший представить в красках, что могло произойти, наскоро пояснил, в чем суть, то и дело оглядываясь. По шее у него ползали красные пятна.