— Почему это была? — напрягшись, спросил юноша.
Сальвадор отвёл взгляд в сторону. Он, уже не раз видевший на своём веку смерть, понимал, сеньор Ортего не жилец на этом свете.
— Понимаешь, Хуан, отец твой будет долго поправляться, он уже в том возрасте, когда раны заживают сами собой. Возможно, его стоило бы отвезти в город, но лечение стоит больших денег.
— Их у нас нет, — вздохнул юноша.
— Ничего, Хуан, может быть, всё ещё образуется.
Санчо и Мануэль немного отстали.
— Как, по-твоему, вытянет отец? — глядя себе под ноги, спросил Санчо.
Мануэль шагал, молча, зло, пиная небольшие камешки.
— По-моему, ничего хорошего уже не предвидится, земля и впрямь отойдёт к помещику, ведь у нас нет никаких документов.
Санчо закусил нижнюю губу.
— И почему мы всегда ссоримся с Хуаном Гонсало, ведь, он, в общем-то, неплохой парень…
— Ты бы ни о нём сейчас думал, а об отце.
— От того, что я стану о нём думать, ничего не изменится. Вот если бы у нас были деньги, и мы смогли бы отвезти его в город, в больницу…
— Что уж тут думать, — вздохнул Мануэль, — больницы не для таких бедняков, как мы.
— Ну почему эти проклятые колёса так страшно скрипят? — воскликнул Санчо.
— Потому что они не смазаны.
— Я и без тебя знаю, дурак. Я не могу слышать этот страшный визг, словно бы кто-то тащит из меня душу.
Сеньор Ортего вновь застонал и попробовал приподняться. Он немного поднял голову, но тут же, со стоном опустился на солому.
— Да, плохи дела отца, ему здорово досталось. Ты слышал, Сальвадор сказал, он уложил человек двадцать.
— Все мы умеем отлично драться. Даже этот молокосос Хуан Гонсало и тот не даст себя в обиду. — Санчо хлопнул себя ладонью по лбу. — Говорил же я отцу, не ходи туда один! Вот если бы мы были все вместе, мы бы сумели постоять за себя.
— Не говори глупости, — предостерёг брата Мануэль, — никогда нельзя предвидеть того, что случится.
Сеньор Ортего боялся вновь потерять сознание.
Хуану Гонсало не терпелось как можно скорее попасть домой, ведь только там он мог бы хоть чем-то помочь своему отцу. Но ехать быстрее не позволяло состояние раненого.
Дом казался так близко, но прошло ещё около четверти часа, пока, наконец, процессия не добралась до дома сеньора Ортего.
Раненого на руках внесли в дом и уложили на кровать. Мануэль и Санчо стали в ногах, а Хуан Гонсало устроился у изголовья. Никто из старших братьев не стал оспаривать это право младшего.
— Как вы, отец? — спросил юноша.
Сеньор Ортего попытался улыбнуться, но от этого его лицо сделалось ещё более измученным.
— Я умираю, сын, — прошептал мужчина и поднял руку.
Хуан Гонсало тут же взял его пальцы в свою ладонь.
— Не нужно так говорить, отец.
— Нет, я умираю, это точно.
— Никто не знает часа своей смерти.
— Я чувствую её приближение, ощущаю её дыхание.
Старый Сальвадор поднялся и подошёл к раненому.
— Как ты, Хуан Мануэль?
— Иди за священником, — попросил сеньор Ортего.
— Да ты будешь ещё жить, что ты вздумал, ведь ты ещё молод!
— Я молод?! — закашлялся сеньор Ортего. — И это говоришь мне ты, Сальвадор?
— Во всяком случае, ты ещё не стар.
— Я тебя прошу, беги за священником.
Сальвадор в растерянности посмотрел на братьев.
Мануэль и Санчо прятали глаза. И только Хуан Гонсало громко сказал:
— Раз так просит отец, то идите.
Сальвадор покинул дом.
Юноша сидел у изголовья кровати и смотрел в окно на то, как удаляется фигурка Сальвадора. Ветер развевал полы его поношенного сюртука и, глядя сейчас на Сальвадора, можно было сказать, что он спешит. Хотя кто-нибудь другой, не знавший близко этого человека, мог подумать, тот просто идёт, не очень торопясь.
Обычно, что бы ни случалось в этом мире, старик передвигался шаркающей походкой, но теперь у него была вполне конкретная цель — привести священника к умирающему другу.
Юноша даже пожалел, что не отправил за священником кого-нибудь из старших братьев, те добрались бы до ближайшей церкви куда быстрее.
Внезапно сеньор Ортего сжал свои пальцы, и Хуан Гонсало тут же склонился над ним.
— Вам что-нибудь нужно, отец?
— Я хочу попрощаться с тобой, ведь я умираю, — сеньор Ортего прикрыл веки и юноша почувствовал, как слабеют пальцы отца.
— Не уходите, отец, не покидайте нас!
Губы сеньора Ортего дрогнули и замерли.
«Ну, вот и всё, — как-то очень уж буднично подумал Хуан Гонсало, — Сальвадор так и не успел привести священника».