— Вот вы ничего не знаете, — гордо ударяя себя в грудь, воскликнул сеньор Ортего.
— Ну, конечно, — передразнивая отца, отвечал Санчо, — мы ничего не знаем, а вот вы всё знаете.
Отец, даже не расслышав подвоха в словах сына, ещё раз ударил себя кулаком в грудь.
— Вы только и знаете, что пить, а сами даже не удосужитесь кое-что узнать.
— И какую же новость вы собрались нам сообщить? — осведомился Мануэль, наливая себе вина.
— А то, что наконец-то закончилась судебная тяжба, и у нас появился новый помещик.
— Да разве это новость?! — выкрикнул Санчо, вырывая бутылку из рук брата.
Сеньор Ортего прикрикнул на сыновей:
— Ну, кто же тогда наш новый помещик?
Старшие братья переглянулись. Хуан Гонсало тоже не знал, что ответить.
— Ну вот, значит, не знаете.
— А какая разница, — сказал юноша, — ведь это ничего не изменит.
— Это ещё как сказать, — улыбнулся сеньор Ортего, — помещики бывают хорошие и бывают злые, бывают справедливые, а бывают…
Но тут Санчо не к месту вставил:
— … а бывают и пьяницы.
— Да, — отец строго посмотрел на сына, — бывают и пьяницы.
— Так кто наш новый помещик?
— Дон Родриго де Суэро… — многозначительно произнёс сеньор Ортего и поглядел на сыновей.
Хуан Гонсало смутно представлял себе, кто это такой.
— А где он живёт?
— Это, сынок, за рекой. Он приходится кузеном нашему покойному дону Раулю. Упокой господь его душу, — и сеньор Ортего выпил вина.
— Так значит, он сам не сможет заниматься делами в наших местах? — спросил юноша.
— Скорее всего, да. И поговаривают, он ждёт управляющего. А управляющие — сволочи. Ведь они половину утаивают от своих сеньоров, а поэтому стараются содрать с арендаторов по три шкуры.
— Но ведь мы же не арендаторы.
Сеньор Ортего замялся.
— Конечно же, наша земля принадлежит нам, но, к сожалению, у нас нет на неё бумаг.
— Отец, все же знают, эта земля принадлежит нам.
— Я не хочу думать о чём-нибудь плохом, но в Санта-Риберре поговаривают, что новый помещик хочет провести инвентаризацию земель.
— Да не думайте вы о плохом, отец, — расчувствовавшись от выпитого, пролепетал Санчо, и положил на стол два своих огромных кулака, — если что, то мы ему покажем.
— Молчи, — бросил сеньор Ортего, — дело довольно серьёзное, но я не хочу думать о плохом.
— Да, и я что-то такое слышал, — вмешался в разговор Мануэль, который обычно был молчаливым, — вроде бы, дон Родриго приезжает завтра в Санта-Риберру.
— Да, — сеньор Ортего подлил себе вина, — он распорядился, чтобы все мы собрались завтра на центральной площади селения, чтобы познакомиться с новым помещиком.
— Я пойду с тобой, отец, — попросил Хуан Гонсало.
— Нет, ты лучше оставайся в поле, со всем разберусь я.
— Но, может быть, потребуется моя помощь? — не унимался юноша.
— Чем ты сможешь мне помочь?
— Но, может, тогда старшие братья?
Мануэль и Санчо рассмеялись.
— Вот от нас и в самом деле может быть польза. Конечно же, мы не такие хлюпики, как ты.
— Нет, я пойду один, — твёрдо произнёс сеньор Ортего и взял со стола бутылку. — Больше пить никто не будет.
Он отнёс вино в кладовку и вернулся к столу.
Хуан Гонсало поставил перед отцом нехитрый ужин и сел с ним рядом.
— Эй, а почему ты нам ничего не приготовил, — возмутился Санчо, — ведь мы твои старшие братья, и ты должен о нас заботиться.
— Вы пьянчужки.
— Может быть, — зло бросил Санчо, — но тогда ты должен то же самое сказать и отцу.
Сеньор Ортего напрягся.
— Прекратите, дети, не нужно ссориться!
— Нет, — процедил сквозь зубы Мануэль, — это не мы начинаем ссору, а Хуан Гонсало. Ведь мы, отец, вместе с тобой были в Санта-Риберре.
— Мы пили вместе с тобой, — напомнил Санчо, — и почему это, отец, вы ему всё позволяете? Ему можно оскорблять нас, а самому оставаться безнаказанным?
— Он сегодня работал, а вы бездельничали.
— Ещё не известно, от кого из нас больше пользы.
— Я ещё раз прошу, не ссорьтесь.
— Ладно, — недовольно проворчал Санчо, — не будем. Но только если я услышу ещё одно слово от Хуана Гонсало, ему не поздоровится.
— Помирись с братом, — попросил сеньор Ортего.
Отказать отцу юноша не мог.
— Простите меня, братья, если я сказал что-то лишнее.
— Ну вот, так бы и давно.
Злой блеск не исчезал из глаз Санчо и Мануэля. Они готовы были наброситься с кулаками на Хуана Гонсало и только присутствие отца удерживало их от этого.
— Всё решено, завтра я один иду в Санта-Риберру, а теперь спать.