Удивительная выпуклость её грудей, мягких, влажных и прижатых к моей груди. Полный изгиб её бедер. Её размер, стройная, но соблазнительная. Маленькая. Её макушка была не совсем на уровне моих плеч, но она идеально вписывалась в моё более высокое и широкое тело.
И еще у нее было до смешного красивое лицо. Ни у кого не должно было хватить наглости быть настолько красивым. Капли стекали по её коже, её глаза были серыми при освещении, большими, красивыми и завораживающими. Её скулы были изящными, но высокими, дуги бровей – сильными, а гибкие губы чуть приоткрыты.
Какое бы разочарование я ни испытывал, оно было вынуждено отступить, когда к нему присоединилась новая эмоция.
Та, от которой моё дыхание становилось горячим и тяжелым в легких, и я терял концентрацию на всём, кроме неё. Оно скользнул глубоко внутрь меня, прослеживая путь по её телу вниз, пока не достигло моего живота. И ниже.
Если бы я не почувствовал отвратительное покалывание влаги, оседающей на мои плечи, я мог бы поддаться этому соблазнительному чувству. Но я вышел из транса, не выпуская её руки, просто вспомнив, что она промокла до нитки, что я ненавижу дождь и нам нужно быстрее вернуться внутрь.
Не предложив принцессе – Забудьте об этом, я всё равно уже отказался от её титула – воспользовавшись шансом, я опустил голову и бросился к двери, увлекая её за собой.
– Принц Кай, – позвала она.
– Не мог бы ты, пожалуйста, поместить это куда–нибудь для просушки, а затем запереть двери? – сказал я Раджу, ступив в тепло дворца, и протянул ему мокрый зонтик. Я почти не останавливался, шагая по коридору.
– Принц Кай, – рявкнула Эсмеральда, дергая за руку, требуя моего внимания.
Я дал ей его. Я остановился и развернулся, встретив то, что она явно намеревалась выдать за свирепый взгляд, если бы она была рассерженным котенком. Она была так близко, что я заметил зеленые крапинки в её серовато–карих глазах, прежде чем её длинные влажные ресницы затрепетали, и она покорно отодвинулась.
Должно быть, она заметила молчаливое предупреждение в моём тяжелом взгляде, потому что после этого не произнесла ни звука, и довольно скоро я добрался до её комнаты.
Я открыл дверь свободной рукой, включил свет и втащил её внутрь, закрыв за нами дверь. Это было, мягко говоря, невежливо. Не говоря уже о том, что по моей шее сзади поползли мурашки из–за того, что моя толстовка промокла, и мне становилось неудобно. Но в тот момент мне было всё равно. Всё, что имело значение – это согреть и высушить Эсмеральду.
– Тебе нужно снять эту мокрую одежду и принять горячий душ, – проинструктировал я и направился в гардеробную, точно такую же, как в моей комнате. Я взял два свежих белых полотенца из одного закутка вдоль задней стены и направился обратно. – Или...
Все слова исчезли, когда я посмотрел на Эсмеральду. Впервые я увидел её как следует при полном освещении, она стояла, мягко обхватив себя руками за живот.
Я увидел гораздо больше, чем, вероятно, должен был видеть в ней. Всё золотое тепло её обнаженной кожи скрывалось под влажной нежно–розовой ночной рубашкой и шортами, облегающими её стройное, соблазнительное тело.
А также гребаное белое кружево её лифчика и трусиков под одеждой.
На этот раз горячее, тяжелое чувство ударило меня прямо в пах, сжимая мои окровавленные яйца с удивительной силой. Было так заманчиво просто стоять там, смотреть и наслаждаться ею.
Кай, ты ублюдок, она мёрзнет!
Предупреждение пронеслось у меня в голове и заставило меня быстро отвести взгляд. Наверх. Я нашел её лицо и не сводил с него глаз. Не важно, насколько сильно неожиданный прилив тепла умолял меня посмотреть ниже. Я подошел и протянул ей полотенца.
– Или, по крайней мере, хорошенько вытрись, – сказал я, услышав легкую хрипотцу в своём голосе и проклиная себя.
Она взяла полотенца.
– Я приму душ.
У меня сжалась челюсть.
Не представляй её в душе. Не представляй её в душе. Не представляй её...слишком поздно.
Как я должен был остановиться, когда уже видел, как её промокшую до нитки?
– Хорошо, – мне захотелось ударить себя по лицу за то, как грубо прозвучал мой голос, когда я отвернулся и бросился в её ванную, чтобы включить для неё душ. Я не знал, зачем я это сделал. Я действительно должен был покинуть её комнату сто лет назад ради соблюдения приличий и моего собственного гребаного здравомыслия.
В недавно оформленной чёрно–белой ванной комнате душевая кабина располагалась в середине противоположной стены за стеклянной панелью от пола до потолка, открытой с обеих сторон. Я направился прямо к нему и включил.
Когда я отошел, Эсмеральда стояла в нескольких шагах позади меня. И в более ярком свете ванной...чёрт. По крайней мере, она переместила одну руку, чтобы прикрыть грудь.
– Спасибо, – прошептала она дрожащим от волнения голосом.
Я перевёл взгляд поверх её плеч и кивнул, затем направился мимо неё, чтобы сбежать. Но по какой–то чертовой причине я остановился на пороге ванной.
– Иди спать, принцесса Эсмеральда. Пожалуйста, не выходи больше на улицу.
Она немного помолчала, затем сказала:
– Я не могу. Я имею в виду спать. Я не могу уснуть…У меня бессонница.
Я замер от удивления, что она знала о той же борьбе, что и я, и мои плечи мгновенно расслабились. Я заговорил без колебаний; было бы неправильно предложить что–то меньшее.
– Тогда, – я бросил взгляд через плечо, не оглядываясь на неё. – Как только примешь душ, не хочешь ли спуститься на кухню выпить чаю?
Её ответ снова запоздал.
– Ты не собираешься спать?
Я поёрзал.
Прошло ещё несколько секунд тишины.
– Хорошо. Я спущусь на кухню.
Глава 7
Эсмеральда
Я совершенно не представляла, что произошло в последний час моей жизни.
Только что я сидела под ледяным дождем, абсолютно убежденная, что Кай ненавидит меня, что мой провал был неизбежен и что у меня не было другого выбора, кроме как отказаться от него.
В следующее мгновение я спорила с ним, врезалась в него, ощущая горячие, твердые мышцы его тела, прижимающиеся ко мне, и он потащил меня в мою комнату.
Это было настолько сюрреалистично, что шестеренки в моем мозгу замерли, остановив все мои эмоции. Даже когда я приняла душ и переоделась, кроме постоянного биения моего сердца, я ничего не чувствовала.
Но когда я шла по тихим коридорам замка Чаукхам по направлению к кухне в просторной серой футболке, черных леггинсах и тапочках, мои эмоции вернулись к жизни, и моё сердце внезапно забилось быстрее. И с жаждой мести.