Моя нижняя губа задрожала, и даже несмотря на то, что холодные капли дождя падали на мою кожу, я чувствовала, как жгучие струйки слёз одна за другой скатываются по моим щекам.
– Мне страшно, – слова слетели с моих губ едва громче шепота.
Кай накрыл своими губами мои. Такие мягкие, такие надежные, такие сладкие. Прогоняя половину моего страха просто так, как будто его никогда и не существовало.
– Я знаю, – сказал он мне в рот, прежде чем запечатлеть ещё один поцелуй на моих губах. – Но я здесь, Бэббл, – поцелуй. – Я обещал тебе, что исправлю это, – поцелуй. – И я почти это сделал, – он встретился со мной взглядом. – Я выяснил, кто отправил электронные письма.
Я не могла сказать, остановилось ли моё сердце совсем или забилось ещё сильнее.
– Кто? – спросила я, затаив дыхание. Он виновато опустил глаза.
– Мэг.
Мне потребовалось мгновение, чтобы до меня дошло, но когда имя встало на место, я напряглась.
Его бывшая невеста, совершавшая насилие. Она стояла за этим? Почему? Как?
– Она встретила Сильви в Уэсткомбском дворце в День образования, – объяснил Кай, как будто услышал мои вопросы. – Должно быть, это было после того, как она подошла ко мне, когда я был с тобой и Фэй. Она убедила Сильви встретиться с ней на следующий вечер, где предложила ей крупную сумму за установку камеры.
Горькое разочарование нахмурило брови Кая, и гнев медленно скрутил мой желудок.
– Я не знаю, много ли Шехрияр рассказал тебе из того, что я сказал ему, но Сильви установила камеру, когда мы были на Поминальной службе. Она ежедневно скачивала отснятое и отправляла это Мэг по электронной почте. Сильви сказала, что никогда не смотрела всё это, хотя даже если и смотрела, она подписала соглашение о неразглашении и будет находиться под строгим наблюдением в течение следующих нескольких лет. Одно подозрительное движение, и она знает, что будет отбывать тридцатилетний срок без каких–либо шансов на залог, условно–досрочное освобождение или досрочное освобождение.
Это заверение не уменьшило моего беспокойства. Все мои опасения были за него.
– А как же Мэг? Я знаю, что ты был в доме Тревора, но ты не ходил к ней, не так ли?
Я изо всех сил надеялась, что ответ будет отрицательным. Потому что, если он ходил на встречу со своей жестокой бывшей, пока я, как трусиха, пряталась в своей спальне, я бы ударила себя по лицу.
К счастью, он покачал головой.
– Нет, я провел весь день в доме Тревора. Пьер также позвонил Кэнди и Зейну. Мы поговорили о том, что делать, и они были со мной, когда я звонил отцу Мэг, – он слегка сжал меня в объятиях. – Прости, что не отправил тебе сообщение. Но если бы я это сделал, я бы бросил всё, чтобы увидеть тебя, и я знал, что тебе нужно немного времени наедине с собой. Поэтому я этого не сделал.
– Я тоже хотела тебе написать, – призналась я, запуская руку под капюшон, чтобы обхватить его подбородок. – Но я не хотела, чтобы мы говорили об этом по телефону, поэтому не стала.
Он потёрся носом о мою ладонь.
– Ещё один день, Эсмеральда. И всё. И я обещаю тебе, что этот кошмар закончится, – гнев сделал выражение его лица суровым и мрачным. – Я собираюсь навестить её завтра и разобраться с ней так, как должен был сделать много лет назад.
– Один?
– Да. Я должен сделать это сам.
От одной этой мысли у меня внутри всё взбунтовалось.
– Это нечестно, – сказала я, сдвинув брови. – Ты разобрался с моей проблемой за меня, но собираешься разобраться с ней в одиночку? Нет. Я не хочу этого. Я пойду с тобой.
– Нет, Эсмеральда. Я привык к её ненависти, но я не хочу, чтобы она направляла её на тебя. Кроме того, это не первый раз, когда она делает что–то подобное.
Впервые холодные капли, словно ледяные колючки, упали на мою обнаженную кожу и влажную одежду.
– Что?
Горькая тень улыбки тронула его губы, иронично продемонстрировав его прекрасную ямочку.
– Ей нравилось делать меня несчастным, пока мы встречались, и она до сих пор это делает. С момента нашего разрыва она бесконечно пыталась причинить мне боль ради собственного удовольствия.
Моё сердце разорвалось надвое, но в то же время во мне закричала ярость.
– Сколько раз?
– Моя семья знает только о первом случае, но она несколько раз пыталась опорочить меня, – тихо ответил он, и крик стал в десять раз громче. – Я скрывал это, иногда сам, иногда с помощью Тревора, потому что я не хотел доставлять ей удовольствие думать, что она добралась до меня, что она всё ещё контролирует меня.
– Но теперь я понимаю, что всего лишь позволил ей выйти сухой из воды, а теперь она зашла слишком далеко. Она совершила самую большую ошибку в своей жизни в тот момент, когда попросила Сильви установить камеру в моей комнате. Она причинила боль тебе, пытаясь причинить боль мне, и я не могу…я не позволю ей выйти сухой из воды.
Прижав ладонь к моим мокрым волосам на затылке, он крепко прижал меня к себе. Я молча обвила рукой его шею и сжала в ответ. Этот прекрасный, драгоценный мужчина сам решил, что будет защищать меня и вести свою собственную битву. Мой Кай был мягкотелым, но я уже знала, что никакие мои слова не заставят его передумать. Его голос звучал упрямо и решительно.
Но я ни за что не могла позволить ему сделать это. После того, что он мне только что сказал? Ни за что на свете. Я не хотела, чтобы он столкнулся с этой самовлюбленной сукой в одиночку. Он был более чем способен на это, в этом я не сомневалась, но я хотела сражаться на его стороне.
С ним. За него.
– Тебе не холодно? – прошептала я в его теплую влажную щеку.
– Нет, – он поцеловал меня в висок. – У меня есть ты, чтобы согреть меня.
Я прижалась к нему носом.
– Ты спал?
– Я не могу заснуть без тебя, Бэббл. И мысль о том, чтобы спать в комнате, в которой это произошло, вызывает у меня тошноту. Я могу зайти туда, чтобы лишь переодеться.
И вот так мысль укрепилась во мне.
Я собиралась пойти с ним завтра, нравится ему это или нет.
– Давай ляжем спать, Кай.
Глава 37
Эсмеральда
Кай той ночью спал со мной в моей комнате. Обнял меня, уткнувшись лицом мне в грудь, пока я прижимала его к себе. В конце концов я тоже заснула, слушая его нежное дыхание.
Я проснулась, когда подушка просела у меня под головой и череда крепких поцелуев коснулась моего лба.
– Пора просыпаться, Баббл, – промурлыкал глубокий голос у моей кожи.
Я неохотно открыла глаза и была вознаграждена видом идеальной обнаженной мужской груди, прежде чем Кай откинулся назад и одарил меня нежной улыбкой. –
– Доброе утро, – прошептал он.
– Доброе утро, – прохрипела я.