Однажды, когда опустились ранние сумерки и Чант уже зажег фонарь за воротами, Картер сидел на корточках и наблюдал за синим жуком - очень крупным, размером с его большой палец, - который пробирался куда-то вдоль забора. Картер осторожно потыкал жука тонкой палочкой - надкрылья захрустели, словно папирус.
Он так увлекся, что не сразу заметил тень, что легла на землю и накрыла его. Подняв голову, Картер в страхе вскрикнул, выронил палочку, вскочил и попятился. По другую сторону забора стоял человек - странный какой-то, расплывчатый, будто мираж. Тени уже успели сгуститься настолько, что с первого взгляда Картеру померещилось, будто у незнакомца вообще нет лица - на этом месте зияла розоватая пустота. Но нет, теперь он убедился, что это не так, однако успокоился не сразу. Картер ни разу в жизни не видел живого английского полицейского, но вспомнив картинку из книжки, понял, что перед ним именно полицейский: высокий шлем, темная форма, длинный деревянный свисток на шнурке. Полицейский улыбнулся. Лицо у него оказалось округлое и вполне симпатичное.
- Я тебя напугал, парнишка? - спросил он тихим шелестящим голосом, как-то не вязавшимся с приветливым взглядом. - Ну прости. Я констебль Прэтт.
- Приятно познакомиться, сэр, - отозвался Картер, немного придя в себя. - Что-нибудь стряслось?
- Да нет-нет, ничего не стряслось. Просто обхожу свой участок. Надо же порой проверить, все ли в порядке.
Полицейский подошел к забору поближе, но не вплотную.
Картер подумал, что это довольно-таки странно, чтобы у констебля был такой огромный участок - ведь до ближайшей деревни много миль, но он промолчал. Испуг сменился леденящим страхом, ощущением неясной угрозы. В чем тут дело, мальчик не понимал, но страх нарастал всякий раз, стоило ему отвести взгляд от Полицейского. Как только Картер видел его боковым зрением, ему снова казалось, что у Прэтта нет лица.
- Скажи-ка, - ласково, заискивающе проговорил Полицейский, - может, ты откроешь калитку и впустишь меня? Мне бы водички попить колодезной, а то в горле пересохло.
- Я... я не могу вас впустить, сэр. Чант запирает калитку. Но если хотите, могу позвать Бриттла, и он вам откроет.
Полицейский с шипением выдохнул, но улыбнулся.
- Да нет, не стоит его беспокоить. Тогда, может, сам принесешь мне кружечку воды?
- Конечно, - кивнул Картер. Страх никуда не делся, стал еще сильнее. Он еле удержался, чтобы не отходить к колодцу пятясь, как от ядовитой змеи, и каждый шаг давался ему с трудом. Больше всего ему хотелось со всех ног помчаться к дому, вбежать в дверь, позвать Бриттла и Еноха, но он совладал с собой, опустил в колодец ведро и набрал воды. Зачерпнув из ведра медной кружкой, он понес ее констеблю. Тот ждал, в нетерпении вытянув руки.
И вдруг Картер понял - настолько же ясно, насколько он до малейших подробностей знал лики ангелов, что стерегли забор по углам: Полицейский не может ступить за забор, он для него - непреодолимая преграда. Стало быть, забор - это некая граница, и подав Полицейскому кружку, Картер нарушит ее и попадет туда, где Полицейский сможет его схватить.
Он остановился.
- Вот хороший мальчик, - прошелестел Полицейский. - Ну, подай же мне кружку.
Картер вытянул руку и осторожно поставил кружку на забор.
- Пожалуйста, сэр.
В краешках глаз - только в краешках глаз! - констебля мелькнула жуткая злоба. Мелькнула всего на миг, и Картер даже решил, что это ему показалось. То была злоба человека, умысел которого разгадали.
- Спасибо, парнишка, - сказал Полицейский, но к кружке не притронулся.
- Пожалуйста, - повторил Картер. - Я... мне пора домой.
- Погоди... Подойди-ка поближе, я хочу тебя кое о чем спросить.
Собрав всю храбрость, на какую только был способен, Картер шагнул к забору, сам не понимая, с какой бы стати ему слушаться. Правда, он постарался встать так, чтобы ни в коем случае не пересечь линию, разделявшую их с Полицейским.
А тот тоже шагнул настолько близко со своей стороны, насколько смел, и прошептал:
- А что, если бы ты стащил ключи - ту связку на бронзовом кольце? Ты мог бы узнать, что там, за Зеленой Дверью. Разве тебе не интересно?
Произнося эти слова, Полицейский склонился ближе, его рука, ставшая похожей на лапу с хищными когтями, метнулась к мальчику, но наткнулась на невидимую преграду, которая простиралась выше забора. В это мгновение черты его поблекли, он стал подобен безликому манекену, тыкающемуся в стеклянную витрину. Картер попятился - попятился и Полицейский, и лицо его вновь обрело черты.
- Так ты подумай об этом, мальчик.
Картер со всех ног помчался к дому. Больше терпеть у него, просто не было сил. Оглянуться он решился только тогда, когда захлопнул за собой тяжелую дверь. Тяжело дыша, он прижался к застекленной створке. Полицейский стоял по другую сторону забора, под фонарем, опустив голову. Лица его отсюда видно не было.
Тем летом Картер Полицейского больше не видел, хотя по вечерам часто выглядывал в окно, ожидая, что тот слоняется возле фонаря. Он ничего не стал рассказывать отцу - сам не зная почему. Может быть, потому что прежде никогда и не думал о том, чтобы без спросу взять какую-то из отцовских вещей, и теперь боролся с искушением, которое заронил в его сердце Полицейский. Время шло, и Картер сам не заметил, с какого момента начал следить за отцом, чтобы узнать, где тот держит ключи. Сам себя Картер уговаривал тем, что им движет всего-навсего любопытство. А ключи отец всегда носил при себе. Когда отправлялся по делам, клал их в карман широкого Дорожного Плаща, но и дома с ними не расставался. Как-то раз, вечером, когда все семейство ужинало, лорд Андерсон сообщил леди Мэрмер: