Выбрать главу

Над Кремлем купола, как шеломы,

Ожидающе грозно блестят.

Вал за валом, взметнувшись высоко,

Покатился железный прибой.

Подоспевшая сила с Востока

Поднялась в сокрушительный бой.

И солдаты врага покарали,

Под Москвой поутихла гроза.

И у Рихарда вновь заиграли

Голубые с отливом глаза.

Ключ Морзе торжествует победу,

И как музыка рации стук…

Но уже по сторожкому следу

Пеленгаторы рыщут вокруг.

Но уже, как охоту на зверя,

Полицейские стаи чинят.

В оглушительном окрике двери

Зорге слышит ружейный приклад.

Криком, руганью, ветром пахнуло

Над открытой его головой,

А к груди пистолетное дуло

Ткнулось холодом стали чужой.

      V

Сугамод – роковая темница.

Нет оттуда возврата назад.

За тюремной решеткой томится

Рихард Зорге – советский солдат.

Он не сломлен, как ветка сырая,

Не трепещет, как сорванный лист.

– Кто ты? Кто? – голосят самураи.

А в ответ им летит:

– Коммунист!

Я – солдат трудового народа,

Сын великой советской страны,

За рассветы ее и свободу

Жизни лучших сынов отданы.

Будто молниями прокурора

Обожгло. Задыхаясь во зле,

Он кричит,

И тюремная свора

Потащила Рамзая к петле.

Величаво встает на подмостки,

Исполином, превыше всего.

Подмосковные девы-березки

Промелькнули в глазах у него.

И куранты над ним прозвучали,

И со Спаса мелькнули лучи.

Ни единственной капли печали

Не заметили в нем палачи.

Он стоял, молодой и красивый,

Молча, голосом сердца, просил:

– Не забудь меня, слышишь, Россия,

Все, что мог, для тебя я свершил!..

Поразвеялись личные беды,

Будто нету на шее ремня,

Будто шел он Парадом Победы

У отеческих башен Кремля.

Из-под ног его мрачно и грубо

Выбил шаткий помост самурай.

Посиневшие гордые губы

Прошептали:

– Отчизна, прощай…

      VI

…По Уфе-красавице шагаю,

Горд, что здесь я вырос и живу,

И невольно трепетно слагаю

О Герое новую главу.

Поздней ночью иль на ранней зорьке

У себя, в моем родном краю,

Каждый раз опять встречаюсь с Зорге,

Потому как улицу мою

Этим светлым именем назвали,

Чтобы люди мира на века

Чувствовали,

Видели, и знали

Непреклонный дух большевика.

Этот дух высокий вечно вешен,

Подтвержденьем – видит мир – тому:

Даже там, где сокол наш повешен,

Был поставлен памятник ему!

– Зорге жив! -

Поют рассветно площади.

– Зорге с нами! –

Вторит даль. – Он здесь!

В алом флаге, что вовсю полощется,

И его, его кровинка есть!

Созидая,

Создавая,

Строя,

В благодарной памяти народ

Имя незабвенного Героя

В дали поколений пронесет.

ЧЕЛОВЕК СЛОВА И ДЕЛА (

Послесловие

)

Побольше бы таких начальников…

Он не очень охотно идет на беседу с журналистами – больше привык работать, а не бахвалиться.

Уверены, что обратись мы сегодня к посетителям Колхозного рынка с вопросом, знаете ли вы директора этого предприятия, – то почти любой из них ответит утвердительно.

Действительно, Айрат Мударисович Сулейманов ежедневно с самого раннего утра, как рачительный хозяин, обходит торговые ряды, разговаривает с покупателями, старается ответить на все их вопросы и просьбы.

Вот что говорят покупатели:

– Побольше бы таких начальников.

– Простой, обходительный и отзывчивый человек.

– Мы сюда приехали с телецентра, потому что хорошо знаем по многолетнему опыту, что здесь всегда можно купить качественный товар и по доступной цене.

– Я пенсионерка, денег-тo мало, и потому покупаю в основном здесь свежее молоко, хлеб, овощи. Заметила, что здесь цены растут медленнее, чем на других рынках.

Человеку постороннему Айрат Мударисович с первого взгляда может показаться суровым. Но суровость эта – кажущаяся, на самом деле за ней скрывается доброе и отзывчивое сердце. Доброжелательный и чуткий человек, Айрат Мударисович всегда старается помочь людям – и морально, и материально: поддерживает школы и детские дома, проводит благотворительные акции адресной помощи ветеранам и инвалидам. Он всегда увлечен работой и не умеет жаловаться на трудности и бытовые проблемы, которых, честно говоря, хватает с лихвой.

О поэзии

Мало кто знает, что в свободное время, если оно случайно выкраивается, Айрат Сулейманов пишет стихи. В школе зачитываясь поэзией Габдуллы Тукая и Мустая Карима, он попробовал писать по – башкирски. Во время службы в армии перешел на русский язык, показал стихи сослуживцам, те похвалили начинающего поэта, а командиры даже посоветовали уделить им главное внимание.